На Большом фестивале челябинской прозы (он впервые прошёл 7 октября в рамках традиционной Южноуральской книжной ярмарки) было не протолкнуться. Удивительно, но впору употребить слово «ажиотаж», что не очень-то укладывается в голове рядом со словами «Челябинск» и «проза». Но посмотреть (послушать и, если хотите, потрогать своими руками) действительно было что: на больших и малых площадках с утра и до вечера шли лекции, презентации, встречи, мастер-классы, обсуждения, показательные (выездные) заседания литклубов, работали творческие лаборатории. На входе в многолюдную Публичку, которая в настоящее время именуется Челябинской областной универсальной научной библиотекой, я встретил старого знакомого. Янис Грантс (с бесконечным шарфом на шее, увесистой сумкой на плече и в очках) поздоровался, но разговаривать отказался, потому что торопился открывать и вести лабораторию «Недетские вопросы на втором этаже», где свои рассказы представляли молодые прозаики города. «Я не должен был солировать на этой встрече, – впоследствии сказал Грантс. – Я просто говорил о каждом выступающем, как бы внушая слушателям, что им невероятно повезло, ведь кто-то из этих молодых и практически неизвестных авторов уже завтра будет голосом поколения, нашего времени, голосом целой страны». А через пару часов и сам Янис стал героем встречи. Он говорил собравшимся о рождении книги прозы «Луи с грабаркой». Этот текст только-только вышел в издательстве Марины Волковой. Марина Владимировна, конечно, тоже присутствовала на презентации. И не просто присутствовала: она читала зрителям-слушателям стихи Луи Арагона и рассказы Яниса Грантса, причём делала это как никогда вдохновенно (я знаю, о чём говорю). Грантс, кажется, до сих пор не верит своему счастью. Он так и сказал: «Ничто не предвещало никаких сдвигов тектонических пластов. Просто-напросто издатель Марина Волкова приехала ко мне выпить чаю. И вот за чаем-то она и предложила мне напечатать рассказ в рассказах (так определяется жанр книги) «Луи с грабаркой». Я думаю, этим жестом Марина решила поздравить меня с грядущим 50-летием. Самый распрекрасный подарок!» На обложке книги – фотографии эпохи социалистической индустриализации и два портрета. Луи Арагон и Янис Грантс будто смотрят друг на друга. «В 2010-м году Евгений Румянцев, руководитель старейшего в городе литературного объединения ЧТЗ имени Михаила Львова, пригласил меня возглавить поэтическую секцию этого клуба. Такая работа в ту пору была мне чрезвычайно интересна, и я согласился не раздумывая, – говорит Грантс. – Время было горячее. Актив из числа бывших и нынешних участников лито как раз собирался выпустить сборник к 80-летию клуба. И я подключился к этой работе. Сборник так и не увидел свет, зато я узнал много интересного и про историю ЧТЗ, и про многих авторов, в разное время «населявших» наше лито. Я, например, узнал, что летом 1932-го года на строительство тракторного гиганта приезжал выдающийся французский поэт Луи Арагон. Я понял, что напишу об этом, и практически сразу приступил к реализации замысла». Потом, по словам Грантса, он взялся за поиски документов, в частности, пролистал все челябинские газеты, датированные летом 1932-го года. Оказалось, что информация крайне скудна. Таким образом, замысел написать книгу документальной прозы перевоплотился в другую идею: это будет полностью сочинённая история с опорой на факты. Вот как начинается книга:Венгр Шандор Барта. Голландец Иозеф Карел Ласт. Американец Айзик Платнер. Француз Луи Арагон и его жена Эльза Триоле. Летом 1932 года интернациональная бригада писателей совершила поездку по городам Урала. 31 июля группа побывала на строительстве ЧТЗ. Меня давно занимает история приезда Луи Арагона в Челябинск. Не фактическая, конечно, история, а литературная. Фантазийная. Французский писатель Арагон, малыш Стёпа – сын первостроителей ЧТЗ, рабочий Никонов и другие герои только что обрели пунктиры своих написанных судеб. Но, возможно, когда-нибудь настанет время более обстоятельного рассказа о каждом персонаже. «А что представлял из себя Челябинск в начале тридцатых годов? Как выглядела площадь Революции и нынешняя Кировка? Что могло встретиться на пути Арагона во время поездки от гостиницы до проходной ЧТЗ? И – в конце концов – где эта самая гостиница? На эти и многие другие вопросы мне предстояло найти ответы, – говорит Грантс. – И тут мне на помощь пришёл один из самых наших известных историков и краеведов Гаяз Самигулов. Спасибо ему большое».
«Далее – стиль, – продолжает Янис. – Книгу о 30-х годах я решил стилизовать под прозу тех лет. Даже так: мне хотелось, чтоб угадывалось, что автор пишет из XXI-го века, но создаёт иллюзию, что он как бы соучастник текущих событий. Такие вот «ножницы». В качестве объекта стилизации я выбрал замечательного Андрея Платонова. Но это совсем не подражание. Это попытка «на базе» Платонова закрепить отсылки к другим расчудесным писателям того времени. Заинтересованный читатель угадает в моей книге «поклоны» Олеше, Катаеву, Ильфу и Петрову, Бабелю и даже Борису Пильняку. Но и одним стилем книга, так сказать, жива не будет. Главное – мысль. О чём думали в этой поездке по Уралу выдающийся французский поэт и его жена Эльза Триоле? О чём они говорили с первостроителями ЧТЗ, офицерами ОГПУ, другими историческими и выдуманными персонажами? Из газет может сложиться впечатление, что Арагон всю дорогу только и восхищался возводимым заводом-гигантом и энтузиазмом людей. Но такой герой был бы плоским и неинтересным. Поэтому я вложил в его голову сомнения насчёт правильности выбранного пути. Мой Арагон – мятущийся, сомневающийся, чувствующий подвох. Отчасти неоднозначное отношение французского поэта к советской власти подтверждается его послевоенными высказываниями (он был активным участником сопротивления) и поступками. Да, он был большим другом нашей страны, что вовсе не помешало ему выразить решительный протест против ввода войск в Чехословакию. А ещё Луи Арагон осуждал процесс над писателями Даниэлем и Синявским.
Или – вот показательный случай. Арагон был готов отказаться от награждения советским орденом Дружбы Народов, потому что заступился за писателя-фронтовика Виктора Некрасова. Тот эмигрировал (тоже по политическим причинам) во Францию, но к нему не пускали жену и пасынка. Арагон предупредил, что если над Некрасовым не перестанут издеваться, то он устроит международный скандал, отказавшись от ордена. И советские чинуши сдались». Добрая половина сборника – комментарии челябинского историка, краеведа, издателя и писателя Владлена Феркеля. Эта часть книги тоже невероятно интересна, потому что содержит биографические справки упоминаемых лиц, сведения о зданиях и топонимах, разъяснения устаревших и малоупотребляемых выражений, расшифровывает даты и аббревиатуры. Вот беспелюха, например, – это кто? Это неряха, разиня. Несобранный, словом, человек. А грабарка, вынесенная в название книги? Это тачка, предназначенная для перевозки земли. Но первостроители ЧТЗ стали называть так и повозки, рассчитанные на одного рабочего, в которых возили бетон для заливки фундаментов будущих цехов во время «бетонных вечеров» (субботников под оркестр). Грантс считает Владлена Борисовича своим соавтором. И неслучайно издатель Марина Волкова выдвинула на соискание самой, пожалуй, престижной на Урале премии имени Павла Бажова не только автора текста, но и комментатора. Уже в предисловии Грантс намекает на возможность продолжения книги. Об этом я его и спросил. «Нет, – ответил Янис. – Пока, во всяком случае, – нет. Я уже третий год не могу дописать роман о современной жизни нашего города. Это – приоритет. Буду скурпулёзно и ежедневно работать над ним. И – стихи. Ведь они приходят, не спрашивая разрешения. Если стихи будут по-прежнему сочиняться, то в этом удовольствии я себе, конечно, отказать не смогу».Фото: Глеб Сиянин
Свежие комментарии