Любая новая власть стремится легитимизировать своё правление через введение государственных праздников. В нашей стране их принято отмечать широко, по-масленичному. Даже в кризис выделяются десятки и сотни миллионов рублей, нанимаются певцы и скоморохи, разгоняются облака, бюджетники стройными толпами свозятся на митинги и гулянья. 28 лет назад – 12 июня 1990 года была принята Декларация о государственном суверенитете РСФСР. Начался парад суверенитетов, а проще говоря – распад Советского Союза и великая российская капиталистическая революция.
Прижился ли этот праздник со слезами на глазах? Тоскует ли российский народ по социализму? Как будут «утилизировать» лишних россиян, ставших ненужными в ходе цифровизации экономики? Ответы знает директор Института социально-экономических проблем народонаселения РАН доктор социологических наук, профессор Вячеслав ЛОКОСОВ.
Где стол был яств, там гроб стоит
– Вячеслав Вениаминович, ну как, прижился День России? Сами отмечаете?
– Пока приживается. День России нужен, но почему в этот день? Сегодня скорее это не праздник, а дополнительный выходной. Я обычно в этот день просто работаю дома. Сложно праздновать предтечу величайшей, по оценке Владимира Путина, геополитической катастрофы ХХ века. В результате которой и, конечно, взаимосвязанной с ней смены экономического курса Россия потеряла порядка 14 миллионов своих жителей…
– Сколько?!
– По официальным данным Росстата, естественная убыль населения с 1992 года (в 1991 году – последний прирост 104 тысячи человек) по 2010 год почти 14 миллионов, прежде всего мужчин трудоспособного возраста. От алкогольных отравлений, убийств и самоубийств[end_short_text] в эти годы из жизни ушло почти три миллиона человек. И тенденция продолжается. В 2017 году – превышение смертности над рождаемостью – 130 тысяч. Что тут праздновать?!
– Сопоставимо с потерями во время Великой Отечественной и так называемого большого террора…
– Конечно, часть потерь – примерно 60% – были замещены мигрантами. Почти 6 миллионов официальных мигрантов осели у нас. Преимущественно это коренное население Средней Азии.
Мы строили, строили. И что?
– Уже больше четверти века власть в России строит капитализм. Как «народонаселение» оценивает результаты этого строительства? Какие самые привлекательные и отталкивающие черты в нём находит?
– Народ в своём подавляющем большинстве (особенно в провинции) адаптировался к такой характерной черте нынешнего экономического курса, как бедность (иногда на грани нищеты). Ощущения протестного настроения проявляются очень слабо. Парадоксальная ситуация, когда 70% опрошенных людей против повышения пенсионного возраста, но правительство принимает такое решение, а массовых демонстраций протеста нет.
С одной стороны, такая апатия общества спасает нас от социальных конфликтов, с другой – с таким народом можно делать почти всё.
И это не преувеличение. Сегодня ожидаемая продолжительность жизни – 73 года. Владимир Путин поставил задачу поднять её за шесть лет до 78. Казалось бы – праздник. Но важнейший в мире показатель – это ожидаемая продолжительность здоровой (!) жизни. Она обозначена для женщин в 67 лет, а для мужчин – 60. А только в 65 лет мужчинам будут давать право на пенсионное обеспечение.
Несмотря на все эти «гримасы капитализма», люди, увы, привыкли и молча поддерживают неолиберальные преобразования. С другой стороны, когда социологи прямо спрашивают об этом, то сегодняшний экономический и политический уклад в глазах населения проигрывает советскому.
– Это мазохизм?
– Это печальный опыт последнего столетия, когда люди просто боятся резких перемен. И надо как-то выживать, потому что если ты будешь выступать против системы, то она тебя выкинет и ты опустишься на социальное дно. А тут семья, кредиты, ипотека…
– Россияне хотят обратно в социализм, судя по вашим словам?
– Как ни странно, нет. Почти 70% опрошенных говорят, что для нашей страны нужен какой-то особый поливариантный (социалистический плюс капиталистический) путь экономического и политического развития. 20% действительно считают, что хотели бы жить при социализме. Оставшиеся 10% уверены в капиталистическом будущем.
– Наверное, это те 10%, которые владеют 90% всех национальных российских богатств!
– Такие люди в соцопросы не попадают (смеётся). Если вы намекаете на социальное расслоение нашего общества, то оно, конечно, безобразное. Россия давно перешагнула предельно критические, пороговые показатели неравенства в доходах. Для нормального функционирования государства разница в уровне доходов между 10% самых богатых и 10% самых бедных граждан не должна превышать 8–10 раз. По данным Росстата, в среднем по стране этот показатель составляет 15. По различным экспертным оценкам – от 25 до 40 раз. Для сравнения: в СССР разрыв был 4–4, 5 раза.
– Владимир Путин в майских указах этого года поставил задачу сократить число бедных в два раза, так что коэффициент Джинни скоро приведут в норму. Во всяком случае по данным Росстата.
– Майские указы вообще обозначены как «рывок». Из 20 миллионов бедных надо сделать «всего-навсего» 10 миллионов. Первое: мне непонятно, откуда взялась цифра 20? Бедными у нас официально считаются те, кто получает около прожиточного минимума (ПМ). Для трудоспособного населения в прошлом году он составлял в среднем чуть больше 11 тысяч рублей. Полтора минимума – примерно 15 тысяч – и человек выпадает из категории бедняков.
Между тем на вопросы социологов о том, на что хватает денег, около 5% опрошенных отвечают: «не хватает даже на еду». Еще 15% – «хватает только на еду». Еще 20% – «только на еду и одежду». То есть в реальности бедных на грани нищеты порядка 40%, примерно 50 миллионов человек. Неизвестны пока и механизмы предположительного вывода бедняков из этого социального слоя. Правительство должно подготовить предложения только к сентябрю…
– А сколько надо получать, чтобы не чувствовать себя нищим?
– По нашим исследованиям, в крупных городах работающий человек для удовлетворения самых скромных запросов должен получать от 5 прожиточных минимумов. В провинции – чуть меньше. В сельской местности – от 2, 5–3 ПМ. В принципе эти цифры коррелируются с советским минимальным размером оплаты труда в 62 рубля 50 копеек при расчёте, что 500 нынешних рублей примерно равны одному советскому рублю.
Надежды россиян питают
– Фраза «правительство должно подготовить» вызывает только истерический смех. Премьер всё сказал своим «денег нет, но вы держитесь». Можно ли в старые меха налить новое вино?
– По данным моих коллег, сегодня 56% респондентов считают, что страна нуждается в существенных переменах. 44% – что стабильность курса важнее. Но ждать от старых-новых людей в правительстве каких-то серьёзных перемен курса, на мой взгляд, наивно.
– Что-то грустный разговор получается, как только речь заходит о наших чиновниках. Давайте о народе. Что кроме денег может сегодня мотивировать россиян на поддержку «рывка Путина»? И что может заставить тихо саботировать его?
– Как ни странно, чёткий образ нового будущего, в котором интересы державы и каждого конкретного человека были бы сплетены и чётко сформулированы. Но такого образа нет, и, насколько мне известно, всерьёз над ним никто не работает. Нет понимания стратегического развития страны, есть ситуативное реагирование на какие-то внешние или внутренние угрозы. Горизонт государственного планирования – всего несколько лет. Так называемое тактическое мышление.
Зато у народа регулярно возникает чувство, что власть и люди живут в каких-то разных странах. В конце 80-х годов прошлого века, когда мы задавали вопрос: «Что больше всего раздражает во власти?», респонденты в подавляющем большинстве отвечали: «Несоответствие обещаний и реальных дел». Сегодня наверняка ответы были бы такими же. И хотя ситуация недоверия была смикширована воссоединением Крыма с Россией, этот эффект проходит, и оно вновь усиливается.
– А если мы дадим власти бесплатный совет. Например, проведите референдум по гарантированному доходу, мол, каждому по 25 тысяч – и можешь не работать. Такие опросы прошли в Финляндии и Швеции. Правда, эти глупцы почему-то отказались.
– Они проводили их для того, чтобы найти какие-то решения для грядущей многомиллионной безработицы, в частности, из-за цифровизации экономики. Через 15–20 лет в экономически развитых странах роботы будут выполнять до 90% промышленных и не только операций. Один из руководителей американской цифровой фирмы написал, что сегодня речь идёт не о росте эффективности и производительности труда людей, а о том, как вообще избавиться от людей. Миллионы людей окажутся на улице без средств к существованию. Поэтому такая проблема прогнозируется, и там пытаются найти пути её решения.
У нас подобное вообще не разрабатывается, мы идём в хвосте мировых тенденций и ничего пока не предлагаем ни граду, ни миру. Зато сыплем такими терминами, как «чёрный лебедь» и «сингулярность», камуфлируя ими непонимание происходящих мировых процессов.
Мало того, в нашей так называемой элите существует устойчивое мнение, что в таких условиях неопределённость является системным признаком и поэтому говорить о стратегическом планировании просто глупо. Фактически идёт банальная подстройка решений под ситуацию. А это в корне неверно, так как ситуация создаётся действиями самой власти и общества, а значит, может быть спрогнозирована наукой.
Кому в мире будет жить хорошо?
– Томас Пикетти в своей книге «Капитал в XXI веке» утверждает, что всемирное капиталистическое правление приведёт к тому, что только 20% живущих людей смогут ни в чём себе не отказывать. Но 80% остальных будут батрачить на них.
– Скорее останется так называемый золотой миллиард, обслуживаемый роботами, а остальные люди будут не нужны. Тенденция сворачиваемости социального государства или социально ориентированного рыночного хозяйства наблюдается в мире с 80-х годов прошлого века. Растут темпы обогащения самых обеспеченных людей и снижаются зарплаты трудящихся. Как я уже сказал, такая численность тружеников скоро вообще будет не нужна. И мы идём в русле этих мировых тенденций.
- На ваш взгляд, если бы сохранилась вторая мировая система – социалистическая – как сдерживающий фактор?..
– Думаю, что такой диспропорции доходов населения в мире не было бы. Неслучайно она начала активно расти именно с середины 1980-х годов, когда лагерь СЭВ, контролирующий почти половину мировой экономики, начал распадаться.
– Последний вопрос: что чувствуют сегодня люди, которые в 1991 году искренне поддержали великую капиталистическую революцию?
– Умеренное разочарование. И сильную веру, что курс изменится. Надо сказать – наивную веру.
Свежие комментарии