С историком Гаязом Самигуловым разговариваем про памятники, которые «увековечивают» всего лишь время, когда их соорудили…
— При этом памятники людям неоднозначным воздвигают с завидным упорством. А через некоторое время, вполне естественно, их свергают. Утверждают, что и в Челябинске было ликвидировано не менее 15 памятников.
Это только в советские годы… Мало кто сегодня помнит милую скульптурную композицию у входа в ЦПКиО «Сталин и дети». Там же, кстати, был и еще один типовой памятник «Ленин и Сталин в Горках». Шагающий Сталин с Конституцией в руке гордо стоял на Алом поле, возле храма Александра Невского. Удивительно — Сталин у храма… Или вот еще памятник соратнику Сталина Сергею Кирову на улице имени Кирова перед бывшим Главпочтамтом. Этот памятник тоже убрали, а улицу переименовывать не стали… Или еще один Киров, в Саду Победы…— Гаяз Хамитович, древнеримский писатель и государственный деятель Марк Порций Катон красиво сказал как-то: «По мне, так пусть лучше люди спрашивают: «Почему Катону нет памятника?», чем «Почему Катону поставили памятник?»…
Вот не знаю я такого памятника в нашем городе, перед котором мне хотелось бы постоять, поклониться, цветы положить…
— Владимир Васильевич, я считаю, что комплекс «Скорбящие матери» на мемориальном кладбище «Лесное» у нас очень неплох…
Всё проходит, и это пройдет…
— Но не все, наверное, помнят в нашем миллионном городе, что это монумент в память о воинах, умерших в тыловых военных госпиталях Челябинска и Челябинской области, и он был открыт 9 мая 1975 года, и там тогда был помещен контейнер с 22 клятвами от школьников, который планировалось вскрыть через 30 лет… Мне интересно, о чем они писали и в чем клялись…
— Тут ведь важно понимать, какие задачи ставили, когда те или иные памятники создавались… Памятники советского времени, за редким исключением, были направлены на пробуждение чувства гордости в первую очередь… и в эту сторону они должны были работать… Гордости — нашими достижениями, отвагой и упорством наших людей… К примеру, памятник Орленку — обобщенный показ героя Гражданской войны. И как было тогда принято, он был открыт по случаю даты — 29 октября 1958 года, в день сорокалетия комсомола. Памятник танкистам-добровольцам тоже…
Не будем забывать, что далеко не всё зависит от нашей точки зрения… не будем забывать и то, что Советский Союз был заидеологизирован. Это одно. А второе — что такое существовало в то время во многих государствах… Необходимость показа героизма клерков, и прочая, и прочая… И естественно, заштриховывались моменты, не слишком удобные для создания героического образа, и оставлялись те, которые с точки зрения заказчика это ярко иллюстрировали. А заказчиком выступало государство в лице своих чиновников… Обычная история… При этом я, Владимир Васильевич, не скажу даже, что это плохие памятники, нет. Они достаточно хороши.
— Я, собственно, Гаяз Хамитович, о другом. Советская власть кончилась, и потребность в монументах, прославляющих героизм красных, как-то вдруг отпала…
— Моя позиция — что памятники самые разные, какими бы они ни были, являются отражением своей эпохи. И все нормально, если в городе есть памятники, поставленные в советское время, и есть поставленные позже. Было бы совсем замечательно, если бы сохранились бы памятники, поставленные еще до революции…
— Но ведь именно после революции 1917 года советская власть признала памятники царизму «уродливыми истуканами». И было принято решение стереть эту вещественную память с лица земли… Навечно…
— Их, правда, у нас было немного, да и город был небольшой… Вот у нас есть храм Александра Невского, который храм-памятник. А до него на бывшей окраине города в 1881 году была разбита Александровская площадь. И на собранные челябинцами и свои личные средства купец Кутырев заложил здесь часовню, названную по имени выдающегося русского полководца князя Александра Невского, позже перестроенную в храм… Да и в пушкинском садике вроде как был бюст Александра Сергеевича…
— И что, Гаяз Хамитович, памятники сносить надо, когда их время заканчивается?..
— Нет, не надо. Мы же наблюдаем историю со стороны… Вот в США была волна сноса памятников, когда население вдруг узнало, что их поставили недостойным людям… К примеру, рабовладельцам…
— И в Челябинске памятники чиновникам любят ставить… Вот губернатору Петру Сумину соорудили… на аллее Славы есть бюст секретарю обкома КПСС, кавалеру одиннадцати орденов Ленина…
— Ну здесь могут быть самые разные точки зрения. И на роль Петра Сумина, и на роль Николая Патоличева… К примеру, Патоличева, можно, конечно, оценивать с разных сторон, но его значение в период руководства Челябинской областью во время Великой Отечественной войны трудно недооценивать… Тогда население города возросло со 130 тысяч до 500 тысяч, за счет эвакуированных предприятий в первую очередь и просто эвакуированных и беженцев, добравшихся до этих мест… Огромный блок проблем, который сегодня мы даже представить не сможем…
Жизнь как маятник
— Ну хорошо, с памятником «Орленку», герою Гражданской войны, понятно. Тогда вся страна действительно пела песню Александры Пахмутовой и Льва Ошанина с такими словами:
Забота у нас простая,
Забота наша такая:
Жила бы страна родная,
И нету других забот!
А вот тут же памятник белочехам на железнодорожном вокзале… Как это прикажете понимать, Гаяз Хамитович?..
— Это тоже был определенный период… Появление этого памятника… Ну, скажем так, у нас же явное движение маятника… Маятник качнулся и наступила перестройка. А потом ей на смену пришла пора сытой успокоенности. Но и она продлилась недолго…
— Так это памятник все же перестройке или белочехам?
— Конечно, белочехам… Но, в принципе, вы правы, он может толковаться и как памятник тому времени, когда он был поставлен… Тогда это было возможно и не вызвало у населения особого отторжения… Дискуссия, конечно, была, но малозаметная и незначительная. А вот спустя несколько лет маятник пошел в обратную сторону… Если раньше ругали коммунистов и вспоминали, как было все хорошо в царское время, героизировали белогвардейцев, которые вместе с белочехами воевали против большевиков… То сейчас начали обратно ставить памятники Сталину…
— Историю нашей страны можно изучать по песням. Да многие, похоже, так и делают. Мне невольно вспоминается песня Виктора Цоя, гимн протеста:
Перемен требуют наши сердца,
Перемен требуют наши глаза,
В нашем смехе, и в наших слезах,
И в пульсации вен
Перемен,
Мы ждем перемен.
Тогда ведь престижное британское издательство Time Out даже включило ее в список «100 песен, изменивших нашу жизнь».
Или вот сейчас многие поют и подпевают песне «Я русский» Ярослава Дронова:
Я русский, и мне повезло.
Я русский, всему миру назло.
А ведь в Гражданскую войну многие пели песню алтайских партизан:
На нас напали злые чехи,
Село родное подожгли,
Отца убили в первой схватке,
А мать живьем в костре сожгли.
Такое ощущение, что память у людей как у золотых рыбок — трехсекундная. Пока плывут к другой стенке аквариума, забывают, куда и зачем они плыли…
— У людей действительно от всего происходящего мозги сильно припорошило… Ну и кампанейщина, конечно…
— Но зато каждый сегодня может ходить к своему памятнику…
— А вы, Владимир Васильевич, помните фильм «Бег»? Когда люди стоят у пристани, встречают союзников и обращаются: «Господа сионисты, господа из Союза Михаила Архангела, господа эсэры, господа октябристы…» и так далее… На самом деле, при разнообразии мнений, вкусов и убеждений тех, кто у руля, этот маятник значительную часть населения болтает… Они могли двадцать лет назад самозабвенно хаять большевиков, а сейчас голосуют за установку памятников Сталину.
— Ну как тут, Гаяз Хамитович, не вспомнить слова колоритного персонажа Сталина из пьесы Михаила Шатрова «Дальше… дальше… дальше!»: «Дружеский совет: если вы не хотите иметь массу недовольных за спиной, массу добавочных неприятностей — оставьте меня в покое. Дом построен, жить можно… Но если уж так хочется — сделайте косметический ремонт, смените обои, обстановку и занимайтесь сегодняшними делами, их у вас тоже достаточно».
Свежие комментарии