Шоу-бизнес

В Петербурге цветёт «Ленинградская музыкальная весна – 2025»

В Петербурге цветёт «Ленинградская музыкальная весна – 2025». Этот фестиваль современной академической музыки, давно ставший звучащей «визитной карточкой» Северной столицы, переживает перезагрузку и обновление. Художественный руководитель проекта, композитор Антон Танонов делится с нашими постоянными читателями мыслями о времени, драгоценных страницах памяти, искусственном и неискусственном интеллекте, а также о миссии фестиваля.

Антон Валерьевич, каково это — быть организатором крупного фестиваля?

Фестиваль, крупный или небольшой, — всегда испытание: терпения, вкуса, предела внутреннего творческого напряжения. Грамотно выстроенный композиторский фестиваль похож на многочастное макросочинение, форму с ясной сквозной идеей. «Ленинградскую музыкальную весну» я ощущаю как возможность рассказать миру о том, что в городе на Неве композиторы пишут музыку, что все создатели — разные, каждый ищет и находит собственный голос, ведёт свою узнаваемую тему. На фоне этой мысли всё, что касается менеджмента, многозадачности, технических проблем, остаётся за кадром, уступая главному — волшебству искусства.

4 мая фестиваль стартовал. Как прошло открытие «Весны»?

Первый фестивальный концерт, «Четыре поколения ленинградских композиторов», прошёл триумфально. Четыре абсолютно разных композитора творчески подтвердили принадлежность к великой ленинградской композиторской школе. Обозначить её основные черты не представляется возможным: школа — явление мобильное, процессуальное.

Для меня на концерте произошло открытие. Произошло возвращение Фортепианного концерта Бориса Клюзнера — цельного, актуального, накалённого эмоционально сочинения.

Меня поразило то, что в эпоху могущества стиля Шостаковича Борис Клюзнер сохранил собственное, самобытное творческое лицо. Концерт нужно обязательно издавать, он — верю — войдёт в репертуар лучших пианистов мира.

Не могу не сказать о великолепном солисте: Николай Мажара блестяще исполнил музыку Бориса Клюзнера и свой Четвёртый концерт для фортепиано с оркестром (состоялась петербургская премьера новой редакции этого сочинения). Николай Юрьевич — уникальный музыкант, один из ведущих композиторов-пианистов Петербурга. Ему подвластна музыка любых стилей и направлений. Ценно то, что Мажара исполняет современную музыку — можно сказать, это его специализация.

Звучание Академического симфонического оркестра под управлением Анатолия Рыбалко заслуживает искренней похвалы. Коллективу покорилась сложнейшая программа. Высочайший уровень исполнения оркестр показал в петербургской премьере Двадцать девятой симфонии Сергея Михайловича Слонимского, моего учителя. Его партитуры — лакмусовая бумажка мастерства дирижёра и оркестра, своеобразный экзамен для исполнителей. Музыканты выдержали испытание с отличной отметкой.

Весна — пора расцвета, пробуждения, вдохновения. Для вас как композитора тоже так? Легко пишется весной?

Весной хочется много сочинять, но, как правило, времени не хватает. Основные творческие периоды для меня — зимние и летние каникулы. Но жизнь вносит свои коррективы: к примеру, эта весна складывается на удивление творчески активной. Вдохновение не предсказать; нужно работать каждый день, и оно непременно придёт.

Вы говорите как Чайковский, который считал, что гостья-вдохновение не любит посещать ленивых. Думаю, к вам она является часто: неслучайно в программах фестиваля несколько премьер ваших сочинений. И не только ваших. Какие из них воспринимаете как особенные, знаковые?

Знаковой для меня стала петербургская премьера Двадцать Девятой симфонии Слонимского на открытии «Весны». Принесло радость исполнение Евгенией Кривицкой, знаменитой органисткой, и оркестром Мариинского театра моего концерта «Хронос»: начало сценической жизни собственного сочинения всегда становится для композитора важным событием. С нетерпением предвкушаю премьеры моих коллег в программе «Симфоджаз — 2025».

Но обычно самая запоминающаяся премьера — та, которую не ждёшь. Бывает, отмечаешь в программке заинтересовавшее название и думаешь — вот-вот сейчас и случится долгожданное, а вдруг «выстреливает», детский восторг дарит что-то совсем другое. Поэтому для меня всегда сюрприз, какой номер фестивальной программы оставит наибольшее впечатление.

Возможно, это будет ваше сочинение «Похороны куклы вуду». Кстати, в скобках около него в программке указан 2025 год. Это новая редакция? В чём её отличие от ранней версии?

«Похороны куклы вуду» родились как опус в жанре чёрного музыкального юмора. До недавнего времени существовала только электронная версия. Но, услышав однажды эту музыку, превосходный дирижёр Александр Титов предложил сделать оркестровую редакцию. Новый вариант будет исполнен в рамках «Ленинградской музыкальной весны» с такой программой: кукла превращается в живое существо, начинает шевелиться, двигаться под музыку с элементами симфоджаза, смешанного с джанглом. Потом кукла медленно замирает, умирает… И вдруг — её сердце снова начинает биться. В этот момент в зале обычно наступает мёртвая тишина. Но… никогда неизвестно заранее, случится ли подобное, состоится для слушателя драма оживания куклы или нет.

Несмотря на жутковатое название, произведение носит юмористический характер, и даже тем, кто боится чёрной магии, не стоит пугаться. Приходите на концерт: будет возможность и насторожиться, и рассмеяться.

Теперь поменяем тон юмористический на серьёзный.

В преамбуле к буклету «Весны» вы заметили, что в нашу жизнь пришли цифровые технологии, которые одновременно усовершенствовали её и ускорили её темп. Они сейчас многое умеют. Что вы думаете об использовании нейросетей в работе с музыкой?

Я думаю, что современным слушателям абсолютно всё равно, кто написал музыку. Фигуру композитора в XX веке из памяти слушателей коллективно постарались стереть — продюсеры, организаторы концертов, руководители студий звукозаписи… В лучшем случае мы знаем исполнителя, а тот, кто написал музыку, всегда остаётся за кадром. Есть, например, композитор Ежи Петерсбурский, автор танго «Утомлённое солнце» и песни «Синий платочек». Кому известно это имя? Единицам.
А искусственный интеллект — это ещё один появившийся автор, коллективно мыслящий демиург, который не творит, а генерирует.

Нет ли опасности, что со стремительным развитием нейросетей композитор станет не нужен?

Пока хитов — и песенных, и в области современной академической музыки — им не создано, но он быстро учится. Сейчас искусственный интеллект находится на стадии колыбели. Конечно, профессиональным композиторам нужно изучать новые технологии как программу, необходимую для освоения. Нужно, скажем так, добавить к набору инструментов новый плагин. Для композиторов будущего это вызов, потому что это искусственный интеллект — конкурент. Гении грядущего будут отличаться тем, что смогут создавать новое, обращаясь к вечно работоспособному безликому коллеге.

В календаре «Весны» выделяется программа «Неискусственный интеллект», где прозвучало, например, созданное в вашем классе сочинение нейросети, руководимой человеком. Поделитесь, пожалуйста, мыслями об этой программе.

Программа «Неискусственный интеллект» в Мариинском театре была задумана как концерт-конкурс. Работы с использованием нейросетей для этой программы созданы и в моём классе, и в классе Михаила Журавлёва. Музыку исполнил Петербургский ансамбль современной музыки под руководством Николая Мажары и Татьяны Резетдиновой. Порядок программы в сравнении с буклетным вариантом изменился, и слушателю представился шанс угадать, где звучит музыка человеческая, а где спрятались опусы, написанные с помощью нейросетей. Я полагал, что у меломанов угадайка трудностей не вызовет, а вот неискушённая публика могла немного запутаться. Но, как показали результаты голосования, нейросети удалось хорошо замаскироваться под человека, а написанное людьми показалось гостям концерта более сложным и непонятным, «машинным». Итог конкурса получился для меня неожиданным, в очередной раз подтолкнул к непростым размышлениям на темы современных технологий и их отношений с человеком.

Вернёмся к написанному человеком. Есть ли академическая музыка, вызывающая у вас яркие ассоциации с весной?

Да, безусловно. Сергеем Рахманиновым написаны, к примеру, самые весенние романсы. А ещё звуки весны неразрывно сплетены для меня с музыкой балета Игоря Стравинского «Весна священная». На мой взгляд, в академической музыке XX века это самая революционная и влиятельная партитура.

В программе фестиваля есть концерт «Формула весны». В чём ваша формула весны, Антон Валерьевич?

Моя формула весны — в движении вперёд. Как при чтении с листа: смотреть на 2–4 такта вперёд и никогда не останавливаться.

И напоследок: какие ключевые слова помогут слушателям легко отыскать среди разных городских событий «Весну – 2025»?

Наши любимые слушатели смогут отыскать фестиваль по нашему слогану, родившемуся в этом году, — «Музыка, вдохновлённая Петербургом», по афишам нашего талантливого дизайнера Надежды Орловой (они, кстати, созданы с использованием искусственного интеллекта) и по концептуальным названиям концертных программ: «Формула любви», «Песни войны и мира», «Хронос»...