В Челябинске суд принял к рассмотрению иск Генеральной прокуратуры об изъятии активов у братьев Махониных, а также связанных с ними людей и компаний. Общая сумма — два с половиной миллиарда рублей. Более того, надзорное ведомство требует признать объединение «Махонинские» экстремистским и запретить его. И все это из-за многолетнего преступного шлейфа, который тянется за братьями…
Кроме того, по данным Генпрокуратуры, братьев Махониных своевременно не привлекли к должной ответственности из-за неформальных отношений с властями и правоохранительными органами. Об этой шокирующей ситуации, получившей огласку, мы решили поговорить с директором научно-исследовательского института судебных экспертиз, профессором Александром Власовым.
— Александр Юрьевич, вот этот дикий разгул преступности 90-х годов на Южном Урале — он же напрямую был связан с «народной» приватизацией? Когда народ кинулся «воевать» за собственность?
— Здесь очевидная и прямая связь есть. До этого фактически было почти всеобщее равенство. Да и мотивации особой не было, в период до того, как обнаружилось, что вокруг нас много совершенно доступной собственности.
Приватизация уничтожила в стране право собственности
— Кстати, Александр Юрьевич, сегодня мало кто помнит, как победно закончилась та самая дикая приватизационная вакханалия в Челябинской области. Я про необычайно громкое уголовное дело № 68611, расследовавшееся областной прокуратурой при прокуроре Брагине.
Владимира Головлева быстренько застрелили после того, как он начал «оглашать» следователям полный список причастных к делу высокопоставленных чиновников федерального и областного уровня. А в отношении его подельников, южноуральских приватизаторов, судьи Центрального суда Челябинска под председательством Коргамбека Дюсенбаева вынесли условный приговор в июле 2004 года. И областной суд (тогда председателем суда был Федор Вяткин) утвердил это более чем сверхгуманное решение. Похищенные в результате злоупотребления служебными полномочиями 600 миллионов долларов никто и не собирался возвращать населению области…
— Да, но это было уже потом, когда процесс завершили… А тут все закрутилось действительно по-быстрому и почти что на халяву. Ну, то есть абсолютное большинство приватизированных объектов они же были приобретены либо совсем бесплатно, либо за символические какие-то деньги. Тут трудно избежать такого искушения, когда вокруг обнаружилось так много «вкусных» сюрпризов. Это явилось отправной точкой или пусковым моментом, как угодно, к притязаниям. А они обязательно ассоциированы с насильственными и противоправными действиями…
— Считается, что приватизация в России началась, когда населению начали выдавать приватизационные чеки (ваучеры). Действительно — открыли ящик Пандоры… Помнится, в августе 1995 года глава администрации Челябинска Вячеслав Тарасов подписал явно коррупционное постановление № 803-п «О порядке реализации конфискованных и невостребованных товарно-материальных ценностей и депортации иностранных граждан с территории города Челябинска», разрешив органам внутренних дел города реализацию (!!!) товарно-материальных ценностей.
Более того он поручил отделу групповой и рецидивной преступности городского УВД (ОБГРП), созданному для борьбы с организованной преступностью, «проводить необходимую работу по накапливанию и реализации изъятых и невостребованных товаров народного потребления». Передовой отряд милиции благословили на занятие бизнесом (копия постановления имеется в редакции)…
— Действительно, у нас в свое время в Челябинске, надо сказать, сложилась уникальная ситуация, отличная от большинства регионов страны. Очень быстро правоохранительные органы нашли общий язык с большинством преступных группировок. И кое-где даже их возглавили. Вот я вспоминаю, например, один случай, когда при осмотре места происшествия (там застрелили одного крупного авторитета в уголовной среде вместе с четырьмя его помощниками), при осмотре трупа я у него в трусах обнаружил карман, в котором лежало удостоверение внештатного сотрудника милиции. У этого крупного авторитета. Так вот начальник райотдела чуть не на коленях меня просил не включать это в протокол осмотра…
— Всероссийская коммерческая рационализация тогда захватила и правоохранительные органы. Это понятно, ведь на нищенскую зарплату прожить было сложно.
— Было бы очень странно, если бы она не захватила административные и правоохранительные органы, поскольку у них уже был опыт и навыки руководства какими-то предприятиями или подразделениями. И в том числе статус не то чтобы совсем неприкасаемых субъектов, но по крайней мере защищенных в значительно большей степени, чем остальная публика.
— Но одновременно с ними защищенными и востребованными оказались и некоторые авторитеты. Просто потрясающий пример: в марте 1995 года челябинский судья Меньшиков своим уникальным в истории Российского государства постановлением (заверенная копия имеется в редакции) признал Указ Президента России № 1226 «О неотложных мерах по защите населения от бандитизма и иных проявлений организованной преступности» противоречащим Конституции страны. Этот указ предоставлял в то время правоохранительным органам широкие полномочия… Но, действительно, на что не пойдешь, чтобы поспешно освободить из узилища известного в Челябинске авторитета, разрабатываемого умелыми операми областного управления по борьбе с организованно преступностью в рамках расследования уголовного дела № 69780 по грандиозным финансовым аферам…
И ведь в основу его задержания, Александр Юрьевич, в соответствии с положениями указа, легли, как и положено, материалы оперативных разработок по делу, возбужденному за три месяца до этого в отношении руководства АОЗТ «Южно-Уральская финансовая компания», собравшего со своих клиентов ничем не обеспеченных вкладов на сумму более 56 млрд рублей. После этого оставалось малое — застрелить небезызвестного Григория Фишера, председателя наблюдательного совета все того же АОЗТ «ЮУФК», специализировавшегося на конфиденциальных контактах власти и криминала, и прекратить уголовное дело...
Покойный заместитель губернатора Челябинской области Константин Бочкарев (одновременно и вице-президент АОЗТ «ЮУФК») так в дальнейшем комментировал подоплеку этих странных событий: «Огромные финансовые потоки шли через руководителей областного уровня, начальников с золотыми погонами и директоров крупных предприятий Челябинской области…».
— Да, «братки» тогда стали востребованными. Это же самый пригодный материал для реализации всяких рейдерских захватов. Не с ботаниками же и не с библиотекарями реализовывать такие вот принудительные акции.
Но и про структуры в правоохранительных органах и административно-хозяйственных, включая комсомольских вожаков, тут не надо забывать. Их опыт и навыки здесь очень пригодились. Когда владеешь всей системой финансово-хозяйственной деятельности в силу своей профессии и должности, то, конечно, гораздо эффективнее и быстрее можно реализовать всю эту процедуру в собственную пользу. Процедуру отъема собственности у государства…
Чем глубже органы внедряются в преступную среду…
— И надо было еще сделать так, чтобы никто не мешал. Я имею в виду, в первую очередь, естественно, милицию. И ведь именно в 1996-м случился массовый исход сотрудников прокуратуры области, это когда новый прокурор Анатолий Брагин пришел, тогда ведь даже единственные в надзирающем органе борцы с незаконной приватизацией Банных и Еремеев оказались за бортом. Ну и многие опытные прокурорские работники пошли в адвокаты, но не у всех получилось работать в защите. Я Сергея Назарова вспоминаю, опытнейшего прокурора-криминалиста, да и не его одного. Они тогда пошли работать адвокатами… Всю жизнь работали в государственном обвинении, а тут…
— Да, конечно, эта сложная и болезненная кардинальная перестройка психологии на самом деле вряд ли возможна. Это чувствуется и у нынешних адвокатов, тех, которые выходцы из прокуратуры или следственного комитета... У них тоже все это восприятие адвокатской деятельности происходит через призму борьбы с преступностью. И сплошь и рядом их манера защиты, то есть то, к чему они должны быть призваны в своем нынешнем статусе, реализуется в достаточно извращенном виде. Далеко не всегда у них есть реальная мотивация помочь…
— И это по времени ведь как раз совпало с пиком приватизации. И вот, скажем, такое обнажение кадров прокурорских тоже же не просто так случилось. Потому что я совершенно не переоцениваю «преданность» прокурорских работников, журналистов, работавших с прежним губернатором и областным прокурором. Они точно также бы работали и с новым руководством областью… Но тут почему-то вдруг большая чистка приключилась.
— Владимир Васильевич, когда все перешло на коммерческие рельсы, чистка абсолютно неизбежна. Это общие законы социологии и политики. То есть любая комплектация соратников должна опираться на общую идеологию, общий интерес. Если этот общий интерес заточен исключительно под коммерцию, то все остальные персонажи здесь абсолютно чужды и неуместны. И конечно, от них надо избавляться.
И какое-то идеализированное представление о мотивации руководителя к комплектованию кадров неуместно... Трудолюбие и трудоалкоголизм — это как раз в рамках этого процесса не самый удачный тактический ход. Самыми эффектными и удачными тактическими ходами здесь являются, собственно говоря, два — это беспрекословное послушание, с одной стороны, а с другой — наличие какой-то, условно говоря, мохнатой лапы.
— Чего, профессор?
— Мохнатой лапы. Ну или как угодно, тут можно много синонимов привести — «крыши», «поддержки» и так далее. Вот посмотрите, например, историю с Мамоновым, небезызвестным председателем совета судей Верховного суда, в отношении которого сейчас проводится расследование. Ведь он на этот свой грандиозно высокий пост попал, собственно говоря, с пустого места, в нарушение всех обычаев и традиций судейского сообщества. Не имея никакого абсолютно практического опыта. Ведь у них все-таки карьерный рост более или менее унифицирован в судейском сообществе. То есть мировой судья, районный судья, областной судья, судья апелляционного суда, кассационного, потом уже верховный. Здесь человек, ни дня не проработавший в судебной системе, вдруг оказывается сразу же практически во главе ее. Так что это вот очень серьезный маркер того, что профессионализм и трудолюбие здесь совершенно не главные факторы.
— Давайте все же вернемся в Челябинскую область. У нас-то все было иначе (улыбаюсь). У нас же почти 25 лет была полная стабильность, председателем областного суда был несменяемый Федор Вяткин. То есть ни потрясений, ни революций...
— В тот период люди жили как бы в двух параллельных реальностях. Существовавшая в области административно-судейская система и вся остальная публика — обычные работяги, да и те же самые криминальные структуры. Они как-то существовали (улыбается), но позиционировали при этом себя в совершенно разных плоскостях, которые не должны вовсе пересекаться. Эти сами по себе, другие — сами по себе.
— Они только в здании суда пересекались…
— Ну пересекались, да. Эпизодически. Хотя если вы помните, абсолютное большинство резонансных убийств, которые у нас произошли, осталось нераскрытым.
— И это, по вашему мнению, свидетельствует о том, что те, кто раскрывал эти убийства, сами имели какое-то отношение к тем, кто убивал? Иначе как это могло быть?
— Ну, это одна из версий. А вторая, в равной мере имеющая право на существование, что в конечном итоге объявляли преступником первого попавшегося. Как говорится, кто не спрятался, тот и виноват. Но бесконечно такое мирное сосуществование продолжаться не могло, естественно. И сейчас они вошли или входят в клинч уже, как это называется в спортивных единоборствах…
О бандитах знаем все, но реальных улик не хватает…
— И все-таки в спортивных единоборствах, Александр Юрьевич, судейство честнее. На всю жизнь запомнил постановление о прекращении уголовного дела № 473043 в отношении начальника все того же ОБГРП при УВД Челябинска Абубакирова, совершившего противоправные деяния (мягко говоря) в отношении предпринимателя Юн (копия постановления имеется в редакции). Вынес его в свое время опытный следователь прокуратуры Мозжерин: «С учетом того, что Абубакиров уволен из органов внутренних дел по достижению предельного возраста, не занимает должность начальника ОБГРП УВД Челябинска, не является должностным лицом, не наделен властными полномочиями и в настоящие время не может причинить вред охраняемым законом правам и интересам граждан, следует прийти к выводу, что и он сам, и его действия перестали быть общественно опасными, он может быть освобожден от уголовной ответственности…». Получается, что если при задержании киллера на месте преступления он на несколько секунд опередит группу захвата и успеет выбросить винтовку, то и он тоже больше не сможет причинить вред населению?
А вот для челябинской преступности в конце 80-х — начале 90-х годов, что характерно было? Что создавало неповторимое лицо челябинского криминала?
— Одна из специфичных особенностей именно челябинского криминала состоит в том, что его не удалось, грубо говоря, оседлать или возглавить этническим группировкам каким-то.
— А были такие попытки?
— Были. И очень серьезные попытки. Я вспоминаю одно противостояние чечено-ингушской группировки с нашими местными аборигенами в районе бывшей гостиницы «Колос», которая находилась у Центрального рынка. Когда с той и с другой стороны по паре сотен вооруженных персонажей вступили в конфликт с дракой, перестрелкой и так далее. В конечном итоге победу одержали местные «туземцы». И все попытки кавказских группировок здесь это все возглавить, в отличие от большинства регионов страны, потерпели абсолютное фиаско. В этом тоже одна из специфик именно Челябинской области.
Вот этот факт в самом деле имел место. Может быть, в силу того как раз, что они очень быстро нашли грамотный контакт с руководством правоохранительных органов и ощущали до поры до времени свою полную безнаказанность. То есть когда кто-то из более или менее высокопоставленного руководства в этих организованных преступных сообществах случайно засветился лично в каких-то акциях или противоправных эксцессах, то не было ни одного случая, чтобы его реально привлекли к ответу. А чувство безнаказанности, естественно, рождает и уверенность, и дерзость, и склонность к любому произволу. Вполне вероятно, что это был один из краеугольных камней их такой настроенности, можем даже назвать это неким специфическим патриотизмом…
Страну может погубить только коррупция и приписки
— Александр Юрьевич, вы всю жизнь работаете судебным экспертом и, наверное, как никто другой знаете криминальный мир и то, как с ним ведется борьба. Признаюсь, что, когда я услышал, что в некоторых регионах России в 2025 году достигнута 100-процентная раскрываемость определенных преступлений таких, как, например, убийства, я был потрясен. Да ладно, возможно ли такое?
— Нет, ну, объективные причины для роста раскрываемости действительно сейчас сложились благодаря техническому прогрессу. Во-первых, благодаря повсеместному распространению видеонаблюдения тотального. Во-вторых, возможности отслеживать местонахождение любого субъекта по его даже не портрету, а различным аксессуарам вроде телефона, например. Легко установить местонахождение каждого человека в каждый текущий момент с очень высокой точностью, конкретную географическую точку… И я подтверждаю, что раскрывать-то преступления в самом деле стало легче.
— Но 100% явно многовато. Особенно при некомплекте полицейских и явном снижении требований к их профессиональному уровню…
— Соглашусь, многовато, конечно, но что делать — трудно удержаться от соблазна похвастать своими успехами. Чувство хвастовства одно из очень распространенных чувств, присущих огромному числу людей. Не чужды этому, естественно, и руководители правоохранительных органов. Почему бы не блеснуть цифрами. Тем более, что за этим обязательно следует какое-то поощрение…
— Я имею в виду, что даже если все преступления раскрывать, то при оформлении этого раскрытия допускаются какие-то ошибки, которые уже в ходе судебного заседания препятствуют иногда вынесению обвинительного приговора. Поэтому 100% — как-то это сложно… Когда что-то оформили ненадлежащим образом, это же может разрушить всю конструкцию.
— Ключевое слово здесь — «может». На самом деле, какие-то нестыковки в рамках материалов предварительного следствия вовсе не являются серьезным препятствием для постановки обвинительного приговора.
Окончание следует.
Свежие комментарии