70 лет назад, в 1935-1936 годах, прошли знаменитые маневры Киевского и Белорусского военных округов РККА. Формально наркомом обороны тогда был Клим Ворошилов, но маневры проходили по плану, разработанному Генштабом РККА, который возглавлял тогда маршал Алексей Егоров, бывший полковник царской армии. Маневрами Белорусского округа руководил командующий Белорусским военным округом (БВО) командарм первого ранга Иероним Уборевич, Киевского - командующий Киевским военным округом (КВО) Иона Якир.
На протяжении довольно долгого времени в отечественных СМИ рисовалась картина полного успеха этих маневров, которые произвели неизгладимое впечатление на присутствовавших на них иностранных наблюдателей. И что последовавшие через год репрессии в отношение командного состава РККА подорвали ее боеспособность и мощь, что и явилось причиной трагедии 1941 года. Так ли это? Честно говоря, я сам придерживался именно этой точки зрения, пока не познакомился с архивными материалами и работами военных экспертов, ставших доступными в самые последние годы.Не подлежит сомнению, что любые репрессии подрывают боевой дух армии. Боевой дух турецкой армии сегодня подорван репрессиями Эрдогана. Боевой дух Красной армии, понятное дело, не возрос после сталинских репрессий. Чуть позже мы вернемся к этому вопросу и разберемся в масштабе и направленности репрессий 1937 года. А сейчас - о маневрах 1935-1936 годов, которые должны были стать звездным часом маршала Михаила Тухачевского, восходящей звезды Красной армии, будущего наркома обороны. Справка: С 25 июля 1921 г. Тухачевский — начальник Военной академии РККА, с 24 января 1922 по 26 марта 1924 г. — снова командующий Западным фронтом. После конфликта между Тухачевским и парткомом Западного фронта начальник Штаба РККА Михаил Фрунзе назначает его своим заместителем, а в ноябре 1925 года, после его смерти Тухачевский становится начальником Штаба РККА. В результате конфликтов с наркомвоенмором Климентом Ворошиловым подал рапорт об освобождении от должности. С мая 1928 г. по июнь 1931 г. - командующий Ленинградским военным округом. В 1931 г. назначен начальником вооружений РККА, затем зам. председателя Реввоенсовета СССР, зам. наркома по военным и морским делам (с 15.03.1934 — наркома обороны). В феврале 1933 г. награждён орденом Ленина. В феврале 1934 года на XVII съезде ВКП(б) избран кандидатом в члены ЦК ВКП(б). В ноябре 1935 г. Тухачевскому присвоено высшее воинское звание — Маршал Советского Союза (среди первых пяти маршалов — Блюхер, Буденный, Ворошилов, Егоров), а в апреле 1936 г. он назначен 1-м заместителем наркома обороны. Тухачевский активно занимался вопросами теории и практики военного дела, реформированием РККА. И сравниться с ним в этом плане не мог никто из красных командиров. Но его судьба, заслуги и недостатки - тема отдельного разговора. Вернемся все же к маневрам, которые во многом были его детищем. Скажу сразу, что это были чисто показательные, пропагандистские учения, в которых не было элемента неожиданности ни для кого из участников. Это одно уже обесценивает практическую ценность заранее запланированных передвижений личного состава и боевой техники. На Киевских маневрах была воссоздана чисто внешняя сторона так называемой глубокой операции - советского варианта германского блицкрига.
12–17 сентября 1935 года в районе Киев – Житомир – Бердичев столкнулись две армейские группы: 5-я армия «синих» и 3-я армия «красных». Я не буду подробно описывать, какие воинские части и под чьим командованием куда продвинулись и кого они окружили и наголову разбили. Все эти передвижки не были даже нормальной штабной игрой, в которой всегда вносится элемент случайности. Японские генштабисты, репетируя, например, сражения при атолле Мидуэй, бросали кости, имитируя генератор случайных чисел. Ударным «номером» этих учений стала выброска невиданного по тем временам десанта. Сначала с 30 бомбардировщиков ТБ-3 был выброшен парашютный десант в количестве свыше тысячи человек, а затем 60 ТБ-3 выгрузили посадочный десант - около двух тысяч пехотинцев. Всего в Киевских маневрах участвовало 470 самолетов, 1040 танков и бронеавтомобилей и до 60 тысяч военнослужащих. На самом деле Киевские маневры не имели практически никакого боевого значения, потому что они прошли по заранее разработанному сценарию, который был известен не только посредникам, но и участникам маневров. Посредники же должны были лишь добиваться неуклонного соблюдения всеми воинскими частями выполнения сценария маневров. То есть по степени реалистичности эти маневры уступали даже детской военной игре «Зарница». Все участники маневров действовали в тепличных условиях. Вот несколько строк из доклада начальника политотдела 133-й механизированной бригады П. K. Смирнова от 4 сентября 1935 года по результатам рекогносцировки маршрута к району сосредоточения: «Состояние дорог хорошее, везде проведены новые профилированные дороги и сейчас уже укатаны. Все колодцы очищены. Имеют надписи о пригодности воды для питья. На основных направлениях дорог имеются указатели, скамейки под грибками, где в период маневров будут дежурные колхозники для указания дорог частям, особенно ночью». Отчеты по этим маневрам были, говоря современным языком, во многом фальсифицированы. Но по некоторым просочившимся в них деталям можно судить о том, что происходило в реальности. Например, радиосвязь со штабами воинских частей исчезала, когда тот или иной штаб менял свое местоположение. Недостатки Красной армии того времени ярко проявились в приграничном сражении 1941 года, когда были наголову разбиты наступавшие в полном беспорядке и без эффективной связи и командования мехкорпуса Красной армии. Но вот объективная и нелицеприятная оценка наблюдавшего за маневрами начальника Управления боевой подготовки (УБП) РККА командарма 2 ранга А.И. Седякина: «Эскадрильи легких бомбардировщиков и штурмовиков Р-5, ССС и Р-Зет, которые должны были расчистить путь наступающим танкам, сделать этого, по существу, не смогли. Их взаимодействие с механизированными бригадами и полками "не удавалось" (БВО), "терялось совершенно или осуществлялось эпизодически" (КВО): подводила организация связи между авиационными и танковыми штабами. Танкисты Якира и Уборевича наступали вслепую - разведка у них была плохо организована, не проявляла активности и "была недееспособна". В результате Т-26 из 15-й и 17-й мехбригад КВО неоднократно наносили удар "по пустому месту". БТ-5 и БТ-7 из 5-й и 31-й мехбригад БВО не смогли обнаружить засады (а действия из засад были излюбленным приемом немецких танкистов). Т-28 из 1-й танковой бригады БВО "внезапно" (!) очутились перед полосой танковых ловушек и надолбов и вынуждены были резко отвернуть в сторону - на еще не разведанный участок местности, где и застряли. "В действительности, - заключил комбриг В.Ф.Герасимов (также наблюдатель из УБП), - они были бы уничтожены". Пехота Якира и Уборевича «всюду» шла в атаку на пулеметы "противника" не редкими цепями, а густыми «толпами из отделений». «При таких построениях атака была бы сорвана в действительности, захлебнулась в крови» - констатировал А.И.Седякин, сам участвовавший в подобных атаках в первой мировой, - «бойцы одиночные, отделения и взводы недоучены». В наступлении бойцы инстинктивно жались друг к другу, а слабо подготовленные командиры отделений и взводов не умели восстановить уставной боевой порядок. Таким "толпам" не помогли бы и танки непосредственной поддержки пехоты, тем более, что в КВО ни пехотинцы, ни танкисты взаимодействовать друг с другом не умели. В КВО "вопрос взаимодействия артиллерии с пехотой и танками" даже к лету 1937 года являлся "самым слабым", а в БВО артиллерийскую поддержку атаки вообще игнорировали. В обоих округах пехота не была обучена тактике ближнего боя, что, вслух говоря, нонсенс, если не должностное преступление. А.И.Седякин указал на главный порок РККА эпохи Тухачевского, Якира и Уборевича: "Тактическая выучка войск, особенно бойца, отделения, взвода, машины, танкового взвода, роты, не удовлетворяет меня. А ведь они-то и будут драться, брать в бою победу, успех за рога". Центральной проблемой РККА была низкая требовательность командиров всех уровней и вызванные ею упрощения боевой подготовки войск. Бойцам разрешали не маскироваться на огневом рубеже, не окапываться при задержке наступления, пулеметчика не учили самостоятельно выбирать позицию, связиста не тренировали в беге и переползании с телефонным аппаратом и катушкой кабеля за спиной и т.д. Приказы по частям и соединениям округов Якира и Уборевича пестрят фактами упрощения правил курса стрельб - тут и демаскирование окопов "противника" белым песком, и демонстрация движущейся мишени в течение не пяти, а десяти секунд, и др. 45-й механизированный корпус, восхитивший иностранных наблюдателей на Киевских маневрах 1935 года, обучался вождению "на плацу танкодрома на ровной местности" и, как выяснилось позднее, даже небольшие препятствия брал "с большим трудом". Сменивший Якира командарм 2-го ранга И.Ф. Федько обнаружил, что на дивизионных учениях "все необходимые артиллерийские данные для поддержки пехоты и танков оказываются очковтирательными, показаны лишь на бумаге и не соответствуют реальной обстановке, поставленным задачам и местности". В чем причина такой безобразной подготовки войск, реального очковтирательства на всех уровнях, и на тех же маневрах Киевского и Белорусского округов? В малограмотности и разгильдяйстве командиров? В сознательном вредительстве так называемых врагов народа? Разгильдяйство, как говорится, налицо. Враги если не народа, то Сталина, точно были в немалом количестве. Но не в этом главная причина провала в создании современной и боеспособной армии, готовой отразить любого агрессора. Главная причина - в исчезновении кадрового русского офицерства, носителя военных традиций и знаний. И тут нельзя не вспомнить о пресловутой и печально знаменитой операции «Весна». Справка: Дело «Весна» (также известного как «Гвардейское дело») — репрессии в отношении офицеров Красной армии, служивших ранее в Русской Императорской армии, и гражданских лиц, в том числе бывших белых офицеров, организованные в 1930—1931 годах органами ОГПУ. Только в Ленинграде в мае 1931 года по этому делу было расстреляно свыше тысячи человек. Всего было арестовано по некоторым данным более 3000 человек, среди них были А. Е. Снесарев, А. Л. Родендорф, А. А. Свечин, П. П. Сытин,Ф. Ф. Новицкий, А. И. Верховский, В. И. Галкин, Ю. К. Гравицкий, В. А. Ольдерогге, В. А. Яблочкин, Н. Соллогуб, А. А. Балтийский, М. Д. Бонч-Бруевич, Н. А. Морозов,А. Е. Гутор, А. Х. Базаревский, М. С. Матиясевич, В.Ф. Ржечицкий, В. Н. Гатовский и другие. Анализ репрессий в РККА в 30-х годах прошлого века сопряжен с анализом комплектования и подготовки командных кадров Рабочее-крестьянской Красной Армии. В 1918 - августе 1920 года в Красную Армию было мобилизовано 48 тысяч бывших офицеров, еще около 8 тысяч пришли в нее добровольно. Некий русский эмигрант иронизировал: «Красная Армия — что редиска: снаружи она красная, а внутри — белая». Заместитель начальника Особого отдела ВЧК И. Павлуновский в докладе на Первом съезде особых отделов, состоявшемся в конце декабря 1919 года изо всех угроз безопасности РККА выделил так называемую «техническую измену», то есть «захват потенциальными сторонниками белогвардейцев командных высот в армии и на флоте, проведение ими действий, направленных на развал военного аппарата, подрыв боеготовности частей и соединений. В этой связи докладчик настаивал на усилении информационной работы среди военспецов и особенно генштабистов через специально завербованных осведомителей». В ходе операции «Весна» были уничтожены выдающиеся теоретики и практики военного дела, что практически свело на нет влияние и численность бывших царских офицеров и генералов в РККА. Но даже если бы этих репрессий (масштаб которых был по сравнению с последующими не велик) не было, то главная трагедия русской армии все равно уже свершилась. Исчез социальный институт русского офицерства, исчезли вековые традиции и преемственность русской военной школы, исчезли носители этих традиций. Советский военно-морской флот крайне слабо проявил себя во время Великой Отечественной войны именно по той причине, что весь цвет морских офицеров был буквально вырезан революционными матросами практически на всех флотах. Почти все лучшие маршалы Наполеона - Ланн, Массена, Ней, Мюрат, Бессьер, Лефевр, Сюше, Журдан, Сульт - вышли из простонародья. Службу они начинали солдатами. Но рядом с ними были и маршалы-аристократы: Даву, Макдональд, Серрюрье, Мармон, Груши. Но это было другое время, когда такие простолюдины, как Мюрат или как наш Буденный (гений тактического маневра), могли на равных конкурировать с высокообразованными офицерами.
В гражданской войне в России такие командиры еще могли добиваться успехов, но в двадцатые и тридцатые годы прошлого века произошла революция в военном деле, которая сразу же сделала их просто мальчиками для битья на театре военных действий. Репрессии 1937 года ослабили боевую и интеллектуальную мощь Красной армии. До самых трагических поражений первых лет войны РККА уступала своему страшному противнику - германскому вермахту - практически во всем. Но основная причина этого - уничтожение отечественной военной школы после завершения Гражданской войны. Политическое руководство СССР не смогло или не захотело ни сделать Красную армию политически нейтральной, ни обратить большинство бывших офицеров императорской армии в свою большевистскую веру. Да и вера эта была во многом утопичной. Тот же Михаил Тухачевский (кстати, бывший царский офицер) наивно предполагал, что пролетарский интернационализм сильнее национализма поляков и немцев, и что когда РККА перейдет в решающее наступление, то и те, и другие будут встречать Красную армию с цветами в руках. Этого не произошло и не могло произойти. Военные традиции и хранящий их офицерский корпус - основа национальной безопасности любой страны. Когда эти традиции предаются забвению, сокрушительные поражения на поле битвы неизбежны. Автор: Владимир Прохватилов, президент Фонда реальной политики (Realpolitik), эксперт Академии военных наук
Свежие комментарии