Полтора года спустя авария на Воронежской трассе продолжает терзать сердце брата погибшего. Он выражает сомнения в объективности следствия.
Морозное утро 3 декабря 2023 года навсегда врезалось в память семьи Куштанок. На 658-м километре трассы М-4 «Дон», в Павловском районе Воронежской области, оборвалась жизнь водителя грузового рефрижератора Эдуарда Куштанок.
Страшное столкновение нескольких машин… Казалось бы, обычная трагедия на дороге. Но для брата погибшего, Инвера Куштанок, это лишь начало кошмара.По его мнению, брата могут признать виновным в ДТП, чтобы прикрыть чью-то халатность.
«Сначала говорили, что Эдик стал жертвой обстоятельств, – вспоминает Инвер, не скрывая горечи. – А потом… потом всё изменилось». Инвер считает, что следствие изначально рассматривало его брата как пострадавшего, но вдруг кардинально изменило позицию, начав обвинять его в создании аварийной ситуации. Инвер не адвокат и не следователь, а обычный человек, в одночасье вынужденный освоить обе эти профессии, чтобы защитить честь погибшего родственника.
Давайте попробуем разобраться в этой запутанной истории, в которой переплелись скользкая дорога, роковые случайности и, возможно, циничные расчеты.
Версии столкновения: две правды, одна смерть
Чтобы понять, почему Инвер Куштанок подозревает следствие в необъективности, нужно сравнить официальную версию произошедшего с тем, как на основании материалов уголовного дела, видит случившееся брат погибшего. Это как две фотографии одного и того же события, сделанные разными объективами – ракурс меняет всё.
Уголовное дело рассматривает две основные версии трагедии.
Первая версия: автопоезд Renault (водитель Александр С.) смещается вправо, врезается в стоящий на обочине автопоезд Scania (водитель Алексей М.). От удара Renault отбрасывает к барьеру, а затем он сталкивается с рефрижератором Куштанок, тоже стоящим на обочине. Удар толкает рефрижератор вперед, и тот сталкивается с автопоездом Scania (водитель Виктор С.).
Вторая версия (она же основная): рефрижератор Куштанок перестраивается перед Renault. Александр С. резко тормозит, но столкновения избежать не удается. Renault врезается в рефрижератор Scania Алексея М. Удар отбрасывает рефрижератор вперед, где он сталкивается с Scania Виктора С.
Подполковник юстиции Вабищевич Е.А., заместитель начальника СО отдела МВД России по Павловскому району, в постановлении от 13.06.2025 года указывает: Куштанок нарушил ПДД (п.п. 1.5, 8.4), не предвидел последствий, совершил маневр перестроения без уступки дороги, что и привело к цепной реакции столкновений. С его точки зрения, все предельно ясно – виноват погибший.
«В тот день на трассе был каток! – говорит Инвер. – Впереди колонной остановились фуры с аварийными огнями. Эдуард аккуратно объехал их и встал между ними метрах в ста. Ни перед кем он не перестраивался! Просто остановился переждать. И тут в него на всей скорости влетает Александр С.! Видимо, не справился с управлением на скользкой дороге. Сначала задел одну фуру, а потом врезался в грузовик Эдуарда, буквально прижав его к впереди стоящей машине».
Разница – принципиальна. Следствие утверждает, что Эдуард совершал опасный маневр. Однако свидетельские показания и независимые экспертизы говорят о том, что Эдуард уже стоял, когда в него влетели.
Доказательства невиновности: что игнорирует следствие?
Несмотря на обвинения, родственники погибшего приводят ряд аргументов из материалов уголовного дела, подкрепленных документами и показаниями свидетелей.
«Тахограф – это как бортовой самописец в самолете, – объясняет Инвер. – Он фиксирует все: скорость, время, остановки. Данные с тахографа моего брата четко показывают, что в момент удара он стоял! Это также подтверждается таймкодом (время записи) с камер Росавтодора. Как можно после этого утверждать, что он маневрировал?»
В таком случае, данные тахографа могут являться неопровержимым доказательством невиновности Эдуарда. Они напрямую противоречат как версии Александра С., так и выводам экспертиз, проведенных следствием. «Они хотят показать, что Эдуард сам выскочил под колеса фуры Александра С. Но тахограф говорит другое! Разве это не железное алиби?», – говорит Инвер.
Чтобы получить независимое мнение о причинах ДТП, семья Куштанок обратилась к специалистам. Изучив все материалы дела, эксперты пришли к однозначному выводу: грузовик Эдуарда не мог двигаться в момент столкновения. Более того, они установили, что Александр С. двигался со скоростью, превышающей допустимую в условиях гололеда.
И вот здесь начинается самое интересное. Выводы независимой экспертизы противоречат результатам официальной, которая возлагает вину на Эдуарда Куштанок. Почему такие разные результаты? На чьей стороне объективность?
Помимо документов и экспертных заключений, в материалах дела есть показания свидетелей. Например, Алексей М., водитель одной из пострадавших машин, видел, как грузовик Куштанок объехал его и остановился, а потом в него врезалась фура Александра С. Он подтверждает, что Эдуард не перестраивался, а просто остановился из-за гололеда. Еще есть водитель бензовоза, который тоже был в той колонне. Он тоже видел, что Эдуард стоял на месте во время удара. При этом ни Инвер, ни его адвокат не могут связаться со свидетелями, представленными следствием, так как их контакты почему-то недоступны.
«На видеозаписях, запрошенных следствием с камер видеонаблюдения, за вторым участником ДТП двигались две грузовые машины. Однако эти автомобили так и не были установлены следствием. Между тем, они могли быть непосредственными очевидцами происшествия.
Кроме того, мой доверитель обнаружил в интернете информацию о том, что незадолго до трагедии второй участник аварии, Александр С., уже совершал наезд на стоящее транспортное средство. Этот факт также не был исследован, хотя он мог косвенно свидетельствовать о рецидиве», - говорит адвокат Заур Татлок, представляющий интересы семьи погибшего.
В таких обстоятельствах показания свидетелей, которые семья Куштанок считает независимыми и объективными, приобретают особую ценность.
Несостыковки в деле: дьявол в деталях… или в чьих-то интересах?
Даже если поверхностно взглянуть на дело, сразу видно, что что-то не сходится. Обращают на себя внимание и другие несостыковки в материалах дела и заключениях экспертиз, которые могут указывать на предвзятость следствия.
Экспертиза, назначенная следствием, подтверждает, что Renault столкнулся с машиной Эдуарда. Но при этом эксперты не смогли установить место столкновения и углы между машинами.
Как можно обвинять человека, если даже эксперты не знают, где именно произошло ДТП?
По информации семьи погибшего, машины якобы не были предоставлены для осмотра экспертам, что лишний раз вызывает вопросы в объективности.
«Если бы мой брат перестраивался перед фурой Александра С., удар был бы другим! – как опытный водитель говорит Инвер. – Повреждения на машине Эдуарда говорят о том, что в него врезались сзади, в левый бок. Но почему об этом говорю я, а не эксперты?»
Можно ли говорить о давлении?
Инвер Куштанок предполагает возможное давление на следственные органы и наличие коррупционных факторов, которые могли повлиять на изменение позиции следствия. Он отметил, что происходят события, вызывающие вопросы и сомнения.
По его словам, вскоре после трагедии к нему поступали предложения неформально урегулировать ситуацию в обмен отказ от претензий, однако он отказался от такого предложения, подчеркнув, что для него важнее справедливость, чем денежные компенсации.
Также он обратил внимание на резкое изменение позиции правоохранителей: сначала следственные органы проявляли сочувствие, однако после отказа от предложения их позиция изменилась, и начали выдвигаться обвинения в адрес его брата. Он связывает это с возможным влиянием заинтересованных лиц, имеющих ресурсы и связи.
По мнению Инвера Куштанок, обвинение его брата может быть выгодно работодателю Александра С. В случае признания вины его брата юридическое лицо могло бы избежать определённых выплат и расходов, связанных с инцидентом. Кроме того, признание вины Александра С. повлекло бы за собой значительные финансовые и репутационные последствия для компании.
Постановление следствия: удар в спину надежде
13 июня 2025 года стало черным днем для Инвера Куштанок. Заместитель начальника СО отдела МВД России по Павловскому району Воронежской области, подполковник юстиции Вабищевич Е.А., вынес постановление по его ходатайству, в котором он просил не прекращать уголовное дело, чтобы доказать невиновность брата.
«Мы хотели, чтобы следствие продолжалось, чтобы была установлена истина и имя моего брата было очищено от несправедливых обвинений. Но что изменилось? Следствие просто продолжает настаивать на его вине», – с горечью говорит Инвер.
Постановление гласит, что ходатайство удовлетворено (дело не подлежит прекращению), но вина Куштанок Э.К. полностью доказана собранными материалами.
Итог: что дальше?
Ситуацию комментирует адвокат Заур Татлок:
«Обращает на себя внимание тот факт, что все экспертизы по делу были проведены в одном учреждении, где эксперты являются коллегами и, возможно, работают в тесном взаимодействии. Это вызывает вопросы относительно объективности и независимости их заключений.
При этом вызывает удручающее впечатление игнорирование следствием двух независимых автотехнических экспертиз и рецензий, предоставленных нашей стороной. Эти экспертные заключения полностью опровергают выводы официальных экспертиз, которые, в частности, не учитывают данные тахографа.
В ходе ознакомления с материалами дела следователь заявил, что не смог разобрать данные тахографа. Тем не менее, при моем внимательном изучении было установлено, что в момент ДТП автомобиль Куштанок уже находился в неподвижном состоянии, что подтверждается данными спутниковой навигационной системы Глонасс. Уверен, что данные Глонасс являются достоверными и представляют собой весомое доказательство, особенно учитывая, что данный документ запрашивался самим следователем.
Мнения экспертов официальной экспертизы носят гипотетический характер, что снижает их доказательную силу. В связи с этим, учитывая сомнения в объективности представленных экспертиз, мной было подано ходатайство о назначении повторной, независимой экспертизы за пределами Воронежской области, например, в Москве, с обязательным учетом данных тахографа.
Кроме того, согласно статье 14 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, все неустранимые сомнения должны трактоваться в пользу обвиняемого. На сегодняшний день в деле имеется множество таких неустранимых сомнений, которые, по нашему мнению, должны быть рассмотрены в пользу Куштанок».
Мы надеемся, что голос семьи Куштанок будет услышан, следствие во всем разберется, и справедливость, пусть и посмертно, восторжествует.
Мы продолжаем следить за ситуацией.
Данный материал является официальный запросом в правоохранительные органы для изучения и правовой оценки представленной информации и принятия необходимого процессуального решения.
Свежие комментарии