Как неожиданно выяснилось в феврале 2024 года, приватизация, Челябинского электрометаллургического комбината была незаконной. Спустя 30 лет Генеральная прокуратура РФ потребовала изъять из «чужого незаконного владения» этот крупнейший производитель ферросплавов в России, способный полностью обеспечить потребности отечественной металлургии, и передать его государству.
А уже через два дня Арбитражный суд Свердловской области решительно поддержал это требование. Вскоре и президент РФ Владимир Путин на встрече с губернатором Челябинской области Алексеем Текслером предложил закрыть часть вредного производства ЧЭМК для улучшения экологической обстановки в городе.Правда, на этой неделе стало известно, что юристы Антиповых — бывших владельцев Челябинского электрометаллургического комбината (ЧЭМК) — намерены обратиться в суд, оспаривая действия чиновников, отвечавших за приватизацию в 90-х… Согласно представленным материалам, государство знало о проведении приватизации, но на протяжении 30 лет не предъявляло никаких претензий, что может свидетельствовать о согласии с ее результатами…
Тут наступило самое время откровенно поговорить с Сергеем Банных, возглавлявшем в те лихие годы экономический отдел прокуратуры Челябинской области… Пора хоть немного приоткрыть завесу секретности.
Расплата в этом мире наступает всегда…
Еще школьником, в девятом классе, Сергей Банных мечтал стать прокурором, и его прокурорская карьера стала действительно на редкость успешной. Из него мог бы получиться отличный прокурор Челябинской области как минимум.
Из Магнитогорска Банных был переведен в Челябинск, где в самые непростые времена стал руководителем экономического отдела прокуратуры области, а затем возглавил даже управление по надзору за областным следствием. Мне довелось поработать с Сергеем Алексеевичем, и я знаю многие его дела не понаслышке. Более того, вместе с ним мы как-то прихлопнули безнаказанно действовавшую по всей России финансовую пирамиду «Хопер». Работали и по фактам незаконной приватизации, в том числе по приватизации пакета акций супергиганта ММК, — сумели добиться возбуждения ряда резонансных уголовных дел, о которых сегодня, правда, мало кто вспоминает. Пока, как водится, президент не напомнит…
Всё шло вроде бы неплохо, но в области, да и в России в целом, сменилась политическая ситуация: на место губернатора Вадима Соловьева пришел Петр Сумин, поэтому пришлось уволиться прокурору области Геннадию Лихачеву. А когда Сергей Алексеевич тоже увольнялся с любимой работы, ему была назначена аудиенция у вновь пришедшего прокурора Анатолия Брагина, где тот прямо подчеркнул, что его, конечно же, никто не выгоняет. Правда, очень многие тогда из прокуратуры почему-то уволились…
Естественно Анатолий Иванович дал понять коллеге, что своей должности он не сохранит, если надумает остаться, что он может, конечно, перейти на должность прокурора социального отдела, но при этом — как бы случайно оговорился — эту должность вскоре планируют сократить, а табельный пистолет, с которым Банных в последние годы не расставался, надо, конечно же, сдать в оружейную комнату…
Вышел на крыльцо прокуратуры 36-летний безработный, лишившийся дела, как и смысла всей свой жизни, Сергей Банных и серьезно задумался, как жить дальше…
— А почему уволился-то Сергей Алексеевич?
— После того как началась неприкрытая война, война настоящая — между городской прокуратурой, которую в то время возглавлял Брагин, и областной, которой руководил Лихачев, — я был автоматически записан во враги, как человек, занимающий руководящую должность в команде Геннадия Григорьевича, хотя до этого отношения у меня с Анатолием Ивановичем были хорошие. Я поэтому и пришел к выводу, что не сработаюсь с новым руководством прокуратуры области…
— Прокурорские войны того времени — это отголоски конфликта в самых верхах, между губернатором Соловьевым и кандидатом в губернаторы Суминым, возглавлявшем большой и малый областные советы?
— Да, я думаю, именно это сыграло большую роль… Хотя у меня в подчинении в экономическом отделе был всего один сотрудник — Евгений Еремеев, занимавшийся вопросами надзора за законностью в сфере приватизации области. Через некоторое время после моего ухода он возглавил весь отдел, но тоже не сработался — уволился. Два человека даже при большом желании не могли контролировать буквально всё, поэтому всем было понятно, что мы с ним вдвоем мало что сможем реально сделать…
— Хочу уточнить еще раз: получается, что всего один сотрудник прокуратуры должен был обеспечивать законность приватизации массово проводящейся во всей промышленной индустриальной Челябинской области?
Почему прокуратура не скоро прозревает…
— Да, именно такие штаты были определены нам сверху… Согласен с вами: это очевидно неправильно, но приватизация, видимо, и была задумана, чтобы беспрепятственно поделить и передать собственность тем, кому надо… Ведь кому ни попадя не распределили государственную собственность во владение…
— А вы — два одиноких прокурора, брошенных государством в безбрежное море приватизационных интриг всего Южного Урала, — ощущали поддержку своего руководителя, прокурора области Геннадия Лихачева?
— Да, он нам не мешал, инициативу не сковывал, не было ни одного случая отказа в подписании документов прокурорского реагирования, которые я ему передавал для утверждения. Я говорю о итоговых документах прокурорской проверки.
— А вы в те годы понимали, что в стране, в области реализуется какая-то вполне определенная и явно нездоровая система приватизации? Что вот эта поспешность, очевидная торопливость в принятии решений происходит в чьих-то корыстных интересах?
— Не только в корыстных, но и в явно политических. Чубайс ведь, по-моему, признавался, что государственное имущество нужно было распределить так, чтобы у коммунистов забрать социально-материальную базу. Тут переплелись и корыстные интересы, и политические, и даже интересы зарубежных партнеров… Правда, тогда на волне либеральной романтики это мало кто понимал: преклонялись перед Америкой, перед западным образом жизни… Такова была государственная политика, государство не было заинтересовано в борьбе с подобными явлениями… Ведь Чубайс в то время еще и во многом определял государственную политику — я про канувшее в лету «общество социальной справедливости», которое в той или иной мере существовало до 1991 года.
— Сергей Алексеевич, напомню вам так называемую петицию Виктора Чернобровина (осужден в этом году за взятки) к депутатам областной думы, составленную явно под давлением Вадима Соловьева: «С подачи 12-й сессии областного Совета народных депутатов (27 февраля 1992 года), по рекомендации и с одобрения нескольких решений Малого областного Совета народных депутатов (1992 — 1993 года) такая «передача», а фактически принудительное изъятие, значительной части льготных акций у трудовых коллективов приобрела беспрецедентный характер…».
Да-да, это тот самый Виктор Чернобровин, который с 1994 года стал бессменным депутатом Законодательного собрания, являлся заместителем председателя по вопросам промышленной политики, а с 1987 по 2001 год к тому же еще работал на Челябинском электрометаллургическом комбинате, где прошел путь от мастера-механика плавильного цеха до генерального директора, председателя Совета директоров комбината… Это я опять возвращаюсь к теме «незаконной» приватизации ЧЭМК… Как она происходила, кто за всем этим стоял…
— Я сейчас точно не помню даты, Владимир Васильевич, —это по поводу обострившегося к тому времени уже при Геннадии Лихачеве конфликта между областной прокуратурой и Комитетом по управлению госимуществом Челябинской области — тогда в Челябинск прилетал разбираться с нами аж сам начальник управления по работе с территориями Администрации президента… В помещении Законодательного собрания нам устроили совещание с участием меня и Галины Желтиковой — правой руки в то время Владимира Головлева. Жаркая дискуссия состоялась между нами, но каждый в результате остался при своем мнении, договориться нам тогда так и не удалось — как комитет безобразничал, так он и продолжил безобразничать, как мы это пресекали, так и дальше пытались пресекать…
Что делать, знает только прокурор?
— Сергей Алексеевич, я хорошо помню то время. События тогда под выборы губернатора действительно развивались стремительно: 6 мая 1996 года прокурор Челябинской области Геннадий Лихачев направил Генеральному прокурору России Юрию Скуратову мотивированное ходатайство об освобождении от должности прокурора Челябинска Анатолия Брагина по выявленным негативным моментам в его деятельности. Кроме того, за день до этого Коллегия прокуратуры области дружно поддержала это ходатайство…
Но федеральному руководству тогда было конечно же не до приватизации в Челябинской области и войны провинциальных прокуратур: в стране разгорелся майский политический кризис, также известный как политический кризис 1996 года, произошедший на фоне вторжения чеченских боевиков в Дагестан и отставки председателя Правительства Виктора Черномырдина… По мнению большинства экспертов, майский кризис 1996 года стал самой острой фазой политического противостояния 90-х и даже его кульминационным этапом…
— К тому времени ведь и вы, Владимир Васильевич, оказались вовлеченным в орбиту этого противостояния: вы в своих телесюжетах тогда прямо заявляли о нарушениях закона в сфере приватизации, широко проводящийся в Челябинской области, и — как у нас тогда открыто говорили — вы тем самым помешали депутату Госдумы Владимиру Головлеву занять должность руководителя Федерального комитета по управлению имуществом… Такое ведь не прощается…
Поэтому 16.07.1993 г. глава администрации Челябинской области Вадим Соловьев направил Руководителю Администрации президента РФ Сергею Филатову, министру внутренних дел Виктору Ерину и генпрокурору Юрию Скуратову спецсообщение о том, что сотрудник УВД Челябинской области Филичкин в СМИ заявляет о нарушении руководством комитета по управлению госимуществом во главе с его председателем Владимиром Головлевым закона при осуществлении приватизации. Намекалось в нем даже на стоящие за всем этим какие-то националистические и антиреформаторские силы… Политику вам инкриминировали, уважаемый…
А вскоре, в четыре часа утра 31 января 1994 года, после звонка в дверь вашей квартиры в непосредственной близости от вас был произведен подрыв заряда пластикового взрывчатого вещества… Взрыв этот произошел в ночь перед началом судебного разбирательства по искам Головлёва, поданных им в связи с тем, что вами был изготовлен и показан по телевидению сюжет о нарушениях закона при приватизации… Началась острая фаза противостояния…
— Я думаю, что и вам с Евгением Еремеевым в те дни было достаточно неспокойно… Пистолет Макарова в кармане, конечно, на безрыбье — вещь неплохая, но от серьезных людей он не защитит. А серьезным людям вы мешали жить сильно…
Окончание следует
Свежие комментарии