Когда в 1543 году врач эпохи Возрождения Андреас Везалий написал свой главный труд по анатомии человека, он изменил изучение медицины и произвел революцию в том, как ученые исследуют мир, сообщает «Тhe guardian».
«Умопомрачительное» издание его «De Humani Corporis Fabrica Libri Septem», стоимость которого оценивается в 1 миллион фунтов стерлингов, будет продано на аукционе впервые с тех пор, как ученые обнаружили, что оно было аннотировано самим Везалием.
Хрупкая 800-страничная книга в последний раз была продана в 2007 году доктору Джерарду Вогринчичу, канадскому патологоанатому на пенсии и любителю истории медицины, который коллекционирует старые аннотированные медицинские книги.
Он обратил внимание на то, что весь текст, который принес Везалию репутацию «отца современной анатомии человека», был обильно аннотирован на латыни от начала до конца, с необычными перечеркиваниями абзацев, крошечными поправками к рисункам и исправлениями пунктуационных и орфографических ошибок. «Это было весьма примечательно», — сказал он.
«Было много страниц, которые были заполнены аннотациями, и часто то, что было написано на полях, вычеркивалось и переписывалось заново. Это было не то, что обычно делал аннотатор, то есть подчеркивал и делал заметки на полях, чтобы выделить важную информацию. То, что делал этот человек, было переписыванием книги».
Примечания в «De Humani Corporis Fabrica Libri Septem» Везалия с 1543 года. Фото: Christie's
Не умея читать по-латыни, Вогринчич решил сравнить почерк аннотатора с другими известными образцами почерка Везалия. Когда более 100 слов оказались идентичными, он связался с известным экспертом по Везалию, профессором Вивиан Наттон из Центра истории медицины Университетского колледжа Лондона, который прочитал и изучил аннотации, и подтвердил, что они действительно были сделаны Везалием.
Когда Вогринчич покупал книгу, он понятия не имел, что Везалий когда-либо прикасался к ней, не говоря уже о том, чтобы аннотировать ее, но он все равно хотел получить ее в свою коллекцию. Он сказал: «Эта книга изменила представление о медицине. До того, как Везалий написал ее, люди просто считали, что древнегреческие врачи, Гиппократ и Гален, были авторитетами, и их не следует подвергать сомнению.
Гален, родившийся в 129 г. н.э., доминировал в изучении анатомии на протяжении более тысячи лет несмотря на то, что он основывал свои анатомические отчеты в основном на препарировании животных, таких как берберийские обезьяны. Его неточности сохранялись из-за того, что большинство профессоров анатомии, которые читали и преподавали Галена студентам университетов, сами не проводили вскрытия. Это считалось ручным трудом и поэтому было оставлено на усмотрение хирургов.
Везалий, чей медицинский гений принес ему звание профессора в 23 года, имел «совершенно другой склад ума», сказал Вогринчич. «Он должен был убедиться в этом сам. И чем больше он смотрел и делал свои собственные вскрытия, тем больше понимал, что Гален ошибался. И именно тогда он начал подвергать сомнению всю власть, которая приходила на протяжении веков, и говорить: мы должны выяснить для себя, какова истина».
Когда Везалий опубликовал свои весьма спорные открытия в Fabrica в возрасте 28 лет, он переплел свой текст с подробными иллюстрациями анатомии человека, которые были «непревзойденными в то время по красоте, точности и качеству», сказал Вогринчич.
Врачи продолжали полагаться на его анатомические иллюстрации на протяжении более 200 лет. «Это замечательная работа, намного опережающая все, что было доступно в то время», — сказал Наттон. «Он быстро создал систему анатомии и изложил ее совершенно другим и уникальным способом».
В 1555 году Везалий опубликовал второе издание «Фабрики», и ученые пришли к выводу, что копия, выставленная на аукцион Christie's в Нью-Йорке в среду, была аннотирована автором в рамках подготовки к третьему изданию.
Третье издание «Фабрики» так и не было опубликовано из-за безвременной смерти Везалия в возрасте 50 лет в кораблекрушении. В настоящее время ученые рассматривают эту уникальную аннотированную копию как окончательную редакцию Везалия к своему знаменитому тексту. «Я бы боялся, что он сейчас будет у меня дома, боюсь смотреть на него и бояться, что в доме будет пожар. Это слишком важно и слишком дорого», — сказал Вогринчич.
Свежие комментарии