Миллионы россиян заняты в теневом секторе экономики. О запущенности проблемы говорит тот факт, что ведущие государственные институты сильно расходятся в её оценках. В Высшей школе экономики насчитали 17–18 млн «нелегалов», в Росстате говорят про 15 миллионов. А вице-премьер Ольга Голодец отметила, что правительство не понимает, где и как заняты 38 млн россиян. Это почти половина трудоспособного населения страны. Это больше, чем жителей Швеции, Финляндии, Дании, Норвегии, Чехии, Словакии и Болгарии, вместе взятых. К моменту взятия Берлина Советская армия была в 2,5 раза меньше. И чиновники, конечно, знают, где все эти работники. И почему они вряд ли выйдут из сумрака.
Имя им – миллион
Основным критерием неформальной занятости Росстат считает отсутствие регистрации в качестве юридического лица. Таким образом, в неформалы попадают около 5 млн индивидуальных предпринимателей. Хотя кто-то из них может параллельно числиться каким-нибудь почтальоном и считаться муниципальным служащим. В то же время трудоустроенный по всем правилам инженер может получать две трети зарплаты в конверте. Специалисты называют такую занятость «серой» и спорят: а стоит ли и таких ребят относить к теневому сектору? Но, несмотря на статистические коллизии, счёт граждан, реально работающих без трудовой книжки, идёт на миллионы.
В первую очередь это сельские труженики. Тысячи бывших колхозников за отсутствием работы живут натуральным хозяйством – огородами. Деньги приносит пособие по безработице, мелкие халтуры, продажа картошки у дороги. Например, в Вологодской области роскошные болота с клюквой, которую можно продать дальнобойщикам по 60 рублей за килограмм. А если отвезти урожай в Москву или Питер, то в 2–3 раза дороже. Целые деревни, где работы нет на сто вёрст вокруг, по два летних месяца не вылезают из леса. И на заработанные деньги живут остальные десять. В других регионах похожая история с черникой или грибами.
Вдоль федеральных железных и автодорог целые посёлки заняты обслуживанием пассажиропотока. Например, поезд Москва – Адлер имеет на своём пути два десятка остановок на небольших станциях. И тотчас к нему бежит, кажется, всё местное население с пирожками, водкой, мясом в горшочках. Вряд ли они зарегистрированы как юрлица.
В городах хранят дома трудовую книжку сотни программистов, фотографов, бухгалтеров, журналистов. Но большинство занятых в теневом секторе всё-таки обитают в гаражах.
– В нашем гаражном кооперативе 300 боксов, и половина из них используется для заработка, – рассказывает Никита из Пскова. – То же самое было двадцать лет назад, но тогда в основном разливали водку, перебирали неизвестного происхождения машины. А сегодня в одном боксе собирают мебель, во втором делают краску, в третьем – стеклопакеты. Один гараж даже переоборудован под кафе, чтобы ребята могли нормально питаться в течение дня. Выйти из тени? Зарегистрироваться? Да ко мне тут же слетится пятнадцать комиссий, проверяющих всяких, которые хотят одного – урвать с меня денег. Я лично музыкальными инструментами занимаюсь, в месяц получается 30–40 тысяч в лучшем случае. Мне же на хлеб и воду не останется! А сейчас мы ментам местным скидываемся понемногу и живём спокойно 20 с лишним лет....
Свежие комментарии