Леонид Юзефович, историк и романист («Самодержец пустыни», «Князь ветра», «Казароза», «Журавли и карлики», «Зимняя дорога» и др. сочинения), лауреат, кажется, всех главных литературных премий, выпустил в свет книгу рассказов «Маяк на Хийумаа». Вряд ли знакомство с ней доставит любителям русского слова что-либо, кроме наслаждения.
ЮЗЕФОВИЧ настоящий, до мозга костей историк: он не выполняет никаких функций пророка, идеолога и моралиста, которые искони приписывают у нас писателям. Без осязаемого факта, без натуральной «материи жизни» он ткать свои удивительные ковры не может[end_short_text] – однако личность автора ненавязчиво проступает в любых его сочинениях, иногда откровенно обнажаясь. Но в этой откровенности нет решительно ничего шокирующего, эта личность этически высока и склонна упорно размышлять.
О чём? О людях прошлого. Живших не «историей», а своими страстями. Тихому интеллигенту, который провёл жизнь в архивах и библиотеках, представить себе жар их желаний и мощь их воли невозможно. Юзефович – автор увлекательной и, наверное, лучшей книги о бароне Унгерне (был такой крупный демон, белый генерал, командующий Азиатской дивизией в Гражданскую войну). И он сам признаётся в новой книге, что понять свои чувства к Унгерну не в состоянии. То отвращение, то восхищение. В книге «Маяк на Хийумаа», в первой её части, как раз и собрано несколько рассказов на эту тему.
Из прошлого проступают фигуры былых воителей. Вот прапрадед Унгерна, барон, живший в позапрошлом веке на эстонском острове и вроде бы коварно заманивавший моряков огнями фальшивого маяка на скалы (потом грабил). Судьба приводит автора на этот остров Хийумаа, и он пытается понять: так это правда? Жестокость Унгерна была, значит, фамильной? Может, правда, а может, и нет. В нынешней, уже совсем загробной жизни эстонского острова, где на историческом маяке продают сувениры, правда в силах разве присниться в смутных поэтических образах. А вот является из небытия силуэт безымянного доносчика, который подвёл под расстрел полковника Казангранди. Подчинённый Унгерна, Казангранди задумал побег из Азиатской дивизии – куда-нибудь в мирный край, основать там земледельческую общину. Был расстрелян, но «доносчик» оказался вовсе не подлым негодяем, а совсем наоборот, славным парнем. Все этапы смены своих чувств автор прилежно и печально регистрирует. И так или иначе в чарующем блеске его рассказов (а Юзефович – отменный стилист) проявляется не менее грустная правда.
Это жизнь так называемого культурного человека – театр теней. Это слоняющиеся по конференциям, пишущие и читающие книги, снимающие кино и покупающие сувениры – тени. А люди прошлого, они-то жили! Тогда как из нашей жизни трудно сложить былину и даже сувениры не изготовишь – потому как это будут сувениры чего? Вот и осталось внимательно и напряжённо вглядываться в прошлое, чтобы удовлетворить жажду жизни, конечно, несколько ослабленную в культурном человеке, но никуда не девшуюся от десятков тысяч прочтённых книг!
«Рассказы разных лет» о современной жизни, тоже включённые в сборник «Маяк на Хийумаа», это подтверждают – герои большинства из них сталкиваются с прошлым и увлечены им чрезвычайно, до видений и галлюцинаций (интонация Юзефовича здесь напоминает великолепного Юрия Трифонова). Да и чем прикажете увлекаться в окружающем «театре теней»? Русские 90-е годы, их тревожная и жутковатая атмосфера, прекрасно обрисованы – лёгкими и «косвенными» штрихами – в рассказе «Бабочка». Где жена героя, интеллигентная женщина, в панике принимает севшую на дверной глазок бабочку за явившегося к ней ночью убийцу. Нет, погружаться в прошлое – это хоть и труд интеллекта, но ещё и культурный курорт, отдых от современности. Тем более, как пишет автор, « …история расширяет пространство нашей собственной жизни. Все мы однажды с грустью обнаруживаем, что её пределы очерчены уже навсегда».
Юзефович не увлечён никакими историческими теориями и постулатами. Только люди, только судьбы. Однако его умная и мудрая позиция по отношению к судьбе наций и революций, конечно, живо чувствуется, даже в таком, казалось бы, далёком тематически от современности рассказе, как «Филэллины». Французский дворянин, «филэллин» (то есть борец за свободу Греции в позапрошлом веке, как Байрон), разговаривает со своей английской любовницей. « Греки, – пояснил я, – испорчены многовековым рабством. Увы, наши греческие друзья жестокосердны, коварны, склонны к воровству и обману. – Тогда почему ты с ними? – Потому что они великодушны, честны, отважны, готовы к самопожертвованию (…) Греки – благороднейшие из людей, и они же – разбойники и воры… Греция учит нас жить с трещиной в сердце».
Я бы сказала, что и Леонид Юзефович с его неподражаемой интонацией ироничного, многоопытного и печального рассказчика, который делает прошлое насущным и увлекательным, а современность мягко обрабатывает в технике «театра теней», и сам учит нас жить с трещиной в сердце. Хотя вроде бы ничему напрямую не учит. Но настоящий-то учитель влияет одним своим присутствием, не правда ли?
Свежие комментарии