Действующий разведчик без легенды прикрытия – как дом без крыши. «Подкрышниками» на профессиональном сленге называют тех оперативников, кто работает «в поле»: вербует агентов, добывает секретную информацию.
Какие маски прикрытия надевают на себя наши разведчики и их шпионы? Рассказать об этом обозреватель «АН» попросил ветерана советской и российской разведки Яна Казимировича Барановского.
Под дипломатическим иммунитетом
Сначала свой рассказ Ян Казимирович начал подчёркнуто сухо, в духе лекции для слушателей Академии внешней разведки. По его словам, прикрытия, которыми пользуются сотрудники ЦРУ, условно делятся на две категории – официальные и неофициальные («глубокие»). К официальным относятся должности, предоставляемые в распоряжение ЦРУ госдепартаментом, информационным агентством ЮСИА, Управлением международного развития, Корпусом мира, министерством обороны и другими государственными ведомствами США.
Сотрудники Лэнгли, имеющие «глубокое» прикрытие, то есть работающие под видомбизнесменов, журналистов, аспирантов, представителей любых других общественных или частных организаций, не получают дипломатического иммунитета в стране пребывания. И тем самым рискуют в случае своего провала оказаться под арестом. Самыми распространёнными – как с точки зрения безопасности, так и для получения дипломатических привилегий – прикрытиями для американской разведки были должности сотрудников госдепартамента в зарубежных представительствах США.
– Многие считают, что все дипломаты, за исключением разве что послов и уборщиц, – это кадровые разведчики, – обозреватель «АН» решил оживить эту лекцию. – Так, мол, повелось во всех странах с незапамятных времён. Почему так ценится дипломатическая «крыша»?
– Во-первых, она позволяет разведчику в случае провала избежать тюрьмы, – начал загибать пальцы Барановский. – Если попался на горячем, то объявят персоной нон грата и просто вышлют из страны. Во-вторых, у тебя всегда под рукой шифровальщик и надёжная, засекреченная связь с Центром. И в-третьих, резидентуру надёжно охраняет служба безопасности посольства.
– Перебежчик Резун утверждал, что шпионами были 60% советских дипломатов. Якобы в наших посольствах работали три группы: 40% – «чистые» дипломаты, 40% – политическая разведка КГБ, 20% – военная разведка ГРУ. Мол, военный атташе – всегда официальный разведчик. Советник посла, консул – резиденты КГБ. А сейчас сохранились такие пропорции?
Старый разведчик резко ответил:
– Не верьте предателю. Никогда никакой пропорции не было. Всё зависело от конкретной обстановки и страны пребывания. А байки, что все дипломаты шпионы, выгодны только местной контрразведке. Так они выбивают себе больший бюджет.
Не пойман – не шпион
Я открыл принесённые с собой воспоминания Резуна-Суворова и зачитал небольшой отрывок:
«Приезжаю я в Женеву.
В 1970-х – центр международного шпионажа. Сразу же мне дают машину. Мне без неё нельзя, это рабочий инструмент. А «чистым» дипломатам, даже если они сынки партийных бонз, машину не дают – нужно же экономить. И вот заканчивается рабочий день, и «чистые» ребятки в пять часов отправляются играть в теннис или просто домой пиво пить. Я же сел в машину и поехал по своим делам. А возвращаюсь домой в два-три часа ночи.
Ещё «чистые» очень осторожно относятся к валюте. А в моём распоряжении ещё и оперативный бюджет, который я трачу направо и налево. Местная контрразведка смотрит: ага, того угощаю в ресторане, этого, широко завожу знакомства. Так что вычислить разведчика довольно легко. Это меня беспокоило, говорю своему резиденту: «Как же так, если я по ресторанам пойду, то меня их контрразведка за два дня вычислит». Он мне отвечает: «Дуралей ты, Витя, ничему вас в Академии ГРУ не учат. Смотри, вот идёт мафиози, его легко распознать: татуировки, уголовный жаргон, пальцы веером. Все понимают, что это бандит. Но посадить его нельзя, пока не поймали на преступлении. То же самое с тобой. Они знают, что ты шпион, но нет чётких данных о твоей незаконной деятельности».
Так что, если разведчик работает хорошо, прячет свои связи, контрразведка не может схватить его за задницу. А чтобы выслать половину посольства, нужен очень серьёзный повод с конкретными доказательствами».
– Резун был плохим разведчиком, поэтому и перебежал, – всё ещё хмурясь, сказал Барановский. – Но с нынешним писателем-фантастом Суворовым кое в чём можно согласиться. Действительно, разведчик под дипломатической «крышей» чаще всего действует под контролем местной контрразведки. Поэтому скандалы, связанные с их провалами, крайне редки.
Ян Казимирович привёл свежий пример. Оказывается, высылки иностранцев из России, обладавших дипломатическим иммунитетом, в 2014 году свелись всего к двум эпизодам. Причём они были «ответными». Так, сотрудница посольства Канады Маргарита Атанасова была выслана из РФ в 14-дневный срок в ответ на высылку из Оттавы помощника российского военного атташе. 15 ноября 2014 года сотрудница политического отдела посольства ФРГ по запросу российской стороны была отозвана в Германию после того, как из Берлина «без привлечения излишнего внимания», но после длительного наблюдения со стороны немецких спецслужб был выслан сотрудник российского посольства.
Последнее же задержание дипломата с поличным с дальнейшей оглаской инцидента и высылкой случилось аж в мае 2013 года. Тогда при попытке вербовки сотрудника одной из российских спецслужб был задержан кадровый сотрудник ЦРУ Райан Фогл, работавший под прикрытием на должности третьего секретаря политического отдела посольства США в Москве...
Свежие комментарии